...
К слову, о разведчиках (история из моей армейской жизни, ГСВГ).
А Владимир Владимирович мне не даст соврать, ведь и он служил в Германии в это время!
1985 год. Германия, 24-ое марта. В тот воскресный день взвод разведчиков, в котором я был одним из них, отдыхал. Примерно в 16.00 от начальника разведки взвод получил приказ выдвинуться бегом в «огневой городок», так мы называли стрельбище, а для караула этот «городок» был 8-ым постом. До этого места от нашего расположения напрямки (через бетонный забор части) было всего метров 500 не больше. По прибытию на место, я увидел знакомую машину с номером 23, которую я сфотографировал за несколько недель до этого на близлежащей трассе (191 маршрут) по которой этому джипу около нашей части было запрещено ездить. И тогда же, лишь за эту фотографию я получил от командования части благодарность, за бдительность! А ещё раньше, я видел эту машину во время марша военной техники на учение. Смелый был разведчик (Артур Николсон), продвигаясь вместе с колонной военных машин, он будто сопровождал её! По этой причине наш взводный запросил по рации начальника штаба (машина которого также двигалась в колонне), просил разрешить припугнуть резвого попутчика! Но приказа «припугнуть» не последовало, нерешительность только что сменившегося начальника штаба была налицо. Ехал тогда этот джип с нами в колонне примерно полчаса, затем обогнал и исчез в дали. Так вот, на территории 8-го поста стаяла машина, а возле машины с боку у двери лежал человек в маскировочной одежде. Печальная картина. Наш взвод и рота охраны, в которой служил караульный, оцепили всю территорию «огневого городка». Кстати, я хорошо знал этого караульного (до сих пор помню и его имя и фамилию), он был сержантом в комендантском взводе, а комендантский взвод вместе с сапёрным и нашим разведывательным жили в одном здании (в бывшем штабе Геринга), затем, за какие-то «заслуги» его перевели в пехоту, а там он стал ходить в караул, и стало быть, вписал себя в историю холодной войны. А в машине сидел другой сержант, американский, он был испуган, но старался не показывать вида. Все разговоры с ним проходили через боковое стекло, не открывая двери, а разговаривал он только со своими, из миссии связи. Просидел он в машине почти до полуночи. Прилетал и вертолет с главнокомандующим. Разборка была шумной. А пока генералы с обеих сторон спорили о законности всего того что произошло, в это время под ночным покровом, рота пехоты строила заграждения «огневого городка». Так что, туда мог забрести любой человек и даже на машине, подходов было много и со стороны леса, то есть, ограждений на стрельбище НЕ БЫЛО. Примерно через ещё пару часов, а может больше, все стали потихоньку разъезжаться, а мы вернулись в расположение. На другой день, утром, а точнее, в это же утро, меня и моего сослуживца вызвали в штаб части, к военному прокурору, который сидел за столом и был очень занят, и чуть приподняв голову произнёс "проходите, присаживайтесь". На столе лежала папка, дело о смерти Американского разведчика майора Артура Николсона. И лежало там много его вещей (визитные карточки, деньги в трёх видах, его окровавленное удостоверение в маленьком пакетике вместе с шоколадкой), а у стола стояли его военные ботинки с высокой голенью, а также, маскхалат и фотоаппарат. Да…, подумал я, судя по нашим приключениям в Германии, в подобную ситуацию мог попасть любой из нас. Мне и моему сослуживцу позволили рассмотреть и потрогать своими руками все вещи Артура Николсона, а затем, попросили расписаться в деле о его смерти. Таким образом, я стал ещё и «понятым» по этому делу, но, зато могу с уверенностью сказать – я знаю об этой истории немного больше, чем сказано было в официальных источниках. В конце своего рассказа хочу сказать в солидарность о нём, как разведчик о разведчике, хоть и были мы по разные стороны, но, безусловно, он достоин уважения, его родители и родственники могут гордиться им, ведь он отдал свою жизнь за свою родину, пусть даже так, в другой стране.
/Ринат Рашидович Мусин/
///
|