[Алкснис]

Некоторые другие факторы

тоже играли роль. Сексуальная

свобода широко обсуждалась

в 20-х годах в рамках

Коммунистической партии, но

уже в следующее десятилетие

Сталин сделал все, чтобы

советское общество стало

фактически асексуальным. Это

никак не было связано с

пуританскими взглядами

советских людей — дело в

том, что любовь и секс не

вписывались в концепцию

«деиндивидуализации»

личности. Естественные

желания нужно было

подавлять. Фрейд был

запрещен, развод и

супружеская измена не

одобрялись компартией.

Гомосексуализм стал уголовно

наказуемым. Новая доктрина

полностью запрещала

половое воспитание. Режим

требовал, чтобы любое

выражение страсти

сублимировалось в любовь к

партии и к товарищу Сталину

лично.

Красноармейцам, по большей

части малообразованным,

были свойственны полная

неосведомленность в

вопросах секса и грубое

отношение к женщинам. Таким

образом, попытки советского

государства подавить либидо

своих граждан привело к

тому, что один русский

писатель назвал «барачной

эротикой», которая была

значительна более

примитивной и жестокой, чем

любая самая жесткая

порнография. Все это

смешивалось со влиянием

современной пропаганды,

лишающей человека его

сущности, и атавистическими

примитивными импульсами,

обозначенными страхом и

страданиями.

Писатель Василий Гроссман,

военный корреспондент в

наступающей Красной Армии,

вскоре обнаружил, что

жертвами изнасилований

были не только немцы. Среди

них были и польки, а также

молодые русские, украинки и

белоруски, оказавшиеся в

Германии в качестве

перемещенной рабочей силы.

Он отмечал: «Освобожденные

советские женщины часто

жалуются, что наши солдаты

их насилуют. Одна девушка

сказала мне в слезах: «Это был

старик, старше моего отца».

Изнасилования советских

женщин сводят на нет

попытки объяснить поведение

Красной Армии местью за

немецкие бесчинства на

территории Советского Союза.

29 марта 1945 года ЦК

Комсомола уведомил

Маленкова о докладе с 1-го

Украинского Фронта. Генерал

Цыганков сообщал: «В ночь 24

февраля группа из 35 солдат и

командир их батальона

проникли в женское

общежитие в деревне

Грютенберг и изнасиловали

всех».

В Берлине, несмотря на

геббельсовскую пропаганду,

многие женщины были

попросту не готовы к ужасам

русской мести. Многие

пытались убедить себя, что,

хотя опасность и должна быть

велика в деревне, массовые

изнасилования не могут

происходить в городе на виду

у всех.

В Дахлеме (Dahlem) советские

офицеры посетили сестру

Кунигунду, настоятельницу

женского монастыря, в

котором находились приют и

родильный дом. Офицеры и

солдаты вели себя безупречно.

Они даже предупредили о том,

что за ними следуют

подкрепления. Их

предсказание сбылось:

монахини, девушки, старухи,

беременные и только что

родившие были все

изнасилованы без жалости.

Уже через несколько дней

среди солдат возникло

обыкновение выбирать своих

жертв, светя им в лицо

факелами. Сам процесс

выбора, вместо насилия без

разбора, свидетельствует об

определенной перемене. К

этому времени советские

солдаты начали рассматривать

немецких женщин не как

ответственных за

преступления Вермахта, а как

на военную добычу.

Изнасилование часто

определяют как насилие, мало

связанное с собственно

сексуальным влечением. Но

это определение с точки

зрения жертв. Чтобы понять

преступление, нужно увидеть

его с точки зрения агрессора,

особенно на поздних стадиях,

когда «просто» изнасилования

сменили беспредельный

разгул января и февраля.

Многие женщины были

вынуждены «отдаться»

одному солдату в надежде,

что он защитит их от других.

Магда Виланд, 24-летняя

актриса, пыталась спрятаться в

шкафу, но ее оттуда вытащил

молодой солдат из Средней

Азии. Он был так возбужден

возможностью заняться

любовью с красивой молодой

блондинкой, что кончил

раньше времени. Магда

попыталась объяснить ему,

что согласна стать его

подружкой, если он защитит

ее от других русских солдат,

но он рассказал о ней своим

товарищам, и один солдат

изнасиловал ее. Эллен Гетц,

еврейская подруга Магды,

была тоже изнасилована.

Когда немцы пытались

объяснить русским, что она

еврейка и, что ее

преследовали, они получили в

ответ: «Frau ist

Frau» (Женщина есть

женщина).

Вскоре женщины научились

прятаться во время вечерних

«часов охоты». Молоденьких

дочерей прятали на чердаках

по несколько дней. Матери

выходили за водой только

ранним утром, чтобы не

попасться под руку советским

солдатам, отсыпающимся

после попоек. Иногда

наибольшая опасность

исходила от соседей, которые

выдавали места, где прячутся

девушки, пытаясь таким

образом спасти своих

собственных дочерей. Старые

берлинцы все еще помнят

крики по ночам. Их нельзя

было не слышать, так как все

окна были выбиты.

Согласно данным двух

городских больниц, жертвами

изнасилований стали 95000–

130000 женщин. Один доктор

подсчитал, что из 100 000

изнасилованных, около 10 000

потом умерли, в основном —

покончив с собой. Смертность

среди 1.4 миллиона

изнасилованных в Восточной

Пруссии, Померании и Силезии

была еще выше. Хотя как

минимум 2 миллиона немок

были изнасилованы,

значительная их часть, если не

большинство, стали жертвами

групповых изнасилований.