Господи.может парни *и не совершали .такого страшного теракта.нужно все досконально разбираться.возьмитесь *за *ум *прежде чем *парней расстрелять.Может *тот кто *сделал *пойдет и признается.чтобы на совести еще 2 смерти *не было. Опомнитесь если не жалко парней пожалейте родных. Совесть если *еще осталась .признайтесь .кто это сделал на самом деле.

Теракт в Минске: интервью с матерью обвиняемого
Любовь Ковалева: «Мой сын – не убийца!»
Игорь Тихоненко
В организации и осуществлении теракта в минском метро, произошедшего в апреле текущего года и унесшего 15 жизней, оставив при этом более 200 человек изувеченными, обвиняются 25-летние Дмитрий Коновалов и Влад Ковалев из Витебска. Молодым людям без высшего или специального образования в химии приписываются феноменальные способности, позволившие им создать бомбу, согласно версии следствия, не имевшую мировых аналогов.
Гособвинение утверждает, что главным исполнителем и организатором взрыва был Коновалов. Ковалев же обвиняется в соучастии и недоносительстве. Примечательно, что задержанные в считанные часы после теракта в минском метро витебчане сознались в нескольких десятках взрывов, произошедших на территории Беларуси с 2000 по 2011 годы. Прокурор попросил у судьи высшую меру наказания для обоих обвиняемых. Коновалову и Ковалеву грозит расстрел.
Верховный суд Беларуси должен вынести окончательный приговор по этому делу уже в следующую среду, 30 ноября.
Независимому белорусскому журналистку, пожелавшему остаться неизвестным, удалось дозвониться до матери одного из обвиняемых по этому делу - Влада Ковалева Любови - и взять у нее интервью. С разрешения автора материала предлагаем вам печатную версию этого разговора.
Журналист: Любовь, на ваш взгляд, почему прокурор потребовал для вашего сына столь суровое наказание?
Любовь Ковалева: Влад говорил на судебном заседании, что его предупреждали о том, чтобы он не менял свои показания на суде. Еще до начала судебного процесса, во время предварительного следствия, следователь сказал ему: если изменит на суде показания, то поговорят с прокурором, и наказание будет суровым. Не могу точно назвать день, но, действительно, когда начался суд, то 15 или 16 сентября я видела в районе суда этого следователя.

Журналист: Сейчас вы собираете подписи за отмену смертной казни в Беларуси. Куда потом собираетесь их передать?
Л.К.: Хочу передать их во все организации, которые занимаются этим вопросом. И правозащитникам, как нашим, так и зарубежным, в том числе. Я вообще всегда была против смертной казни. Мы ведь взяли на себя права Бога, а это большой грех. Нельзя убивать даже убийц. Нельзя им уподобляться.
Журналист: Очень мало людей из тех, с кем мне доводилось обсуждать тему теракта за эти полгода с лишним, верят официальной версии…
Л.К.: Вы смотрели видео адвоката Абразея на Еврорадио? Ведь ему же не дали это видео продемонстрировать в суде! Если вам нечего скрывать, если уверены, что схватили именно тех людей, зачем запрещать говорить адвокату? Еврорадио наложило на видеоряд комментарий Абразея. Там было два ролика. Я думаю, отчего именно Дима Коновалов… Ведь еще в 2005 году у Коноваловых был обыск. Не знаю, как насчет 2008 года (даты взрывов в Витебске и Минске – прим. автора), не стану утверждать, но после минского взрыва точно. Его отец часовой мастер, и тогда обыскивали всех часовщиков (взрывное устройство в витебском кафе было начинено деталями часовых механизмов – прим. автора). Видимо, уже тогда его и взяли на заметку. Но многое странно. Согласитесь, это странно – какой-то подвал, лаборатория… Видели бы вы эти наши подвалы, да в них даже заходить неприятно, не то что там оборудовать что-то. В суде адвокаты зачитали поднятые ими тома уголовного дела по взрыву 2005 года, тогда взяли по нему братьев Мурашко. В нынешнем нашем деле многое перекликается, иногда кажется - почти переписано с витебского дела 2005 года. Они даже формулировки обвинения не изменили. Много общих моментов, например, полигон, видеосъёмки... Дима якобы все испытывал на полигоне и записывал на видео – и братья Мурашко тоже. Словно списали с дела 2005 года! Эти дела строились одинаково.
Журналист: А где сейчас родители Коновалова? Вы общаетесь с ними?
Л.К.: Они дома. Раньше, до суда, я с его мамой общалась. Теперь они не идут на контакт. Его мама, когда я прихожу, все время идет посоветоваться с мужем. Отец Димы и его старший брат тоже побывали там, в СИЗО. Теперь, видимо, их запугали. С ними постоянно ходят какие-то люди, у подъезда все время стоит машина. Хотя Коноваловых никто не обижает. Жители Витебска, соседи не верят, что это он взорвал метро. Хотя еще во время следствия официальные газеты, в частности, «Советская Белоруссия», и два телеканала сообщали об этом деле так, словно диктовали свои условия. Еще не было суда, но замгенпрокурора Андрей Швед и другие следователи были награждены президентом, был оповещен о раскрытии дела Интерпол. Складывалось ощущение, что этот суд был нужен чисто символически. Не случайно малое количество потерпевших присутствует на суде. К ним заранее пришли и взяли с них заявления: «Прошу рассматривать дело без моего участия». Ко многим. Очень много таких заявлений нам зачитывали на суде.

Журналист: Кто приходил? Представители следствия?
Л.К.: Были ли это члены следственной группы, точно я вам сказать не могу. Не знаю. У нас в Витебске работала прокуратура – не исключено, что это были они. Многие согласились и такие заявления написали…
Журналист: А что вы можете сказать о Коновалове?
Л.К.: Дима вполне нормальный, адекватный парень. Причем с самого детства. У них дома живет собака. В их семье любят животных. Я думаю, что, если в семье есть животное, дети не могут быть агрессивными. Они привыкают заботиться о ком-то. Я тоже всегда старалась держать в доме живность, чтобы дети были добрее и к людям. Дима не агрессивный, и медэкспертиза тоже подтвердила, что он нормальный и не испытывает какого-то удовольствия от мучений других, как это пытаются представить.
Журналист: Любовь, вчера вечером на сайте «Интерфакса» появилось *интервью с якобы анонимным участником следствия (или с кем-то близким к этим кругам). В нем озвучены некие факты, которые мы не можем проверить и которые на руку официальной версии. Что можете об этом сказать?
Л.К.: Вот как раз передо мной лежат эти распечатки из Интернета. Я их еще не успела прочесть. Одно могу сказать: все люди обычно называют себя, и если это официальное лицо, то почему он не назвался? Чем могло ему повредить обнародование своего имени? Это странно. Вообще, все следствие в этом деле построено на домыслах. Какие-то странные в суд вызывались свидетели. Очень большое внимание уделялось петардам, которые делали дети, и это трактовалось как взрывные устройства. Да, может, петарды и взрывали в подъезде, но когда свидетель вдруг говорит, что весь подъезд был черный! Мне непонятно это. Такого не было. Пускаются слухи, что Влад якобы путался на суде в показаниях – это не соответствует действительности. *Он не путался. Он сразу же ясно заявил, почему изменил показания, данные во время следствия. На него оказывалось сильное моральное давление. Меня удивляет, что за этим процессом следило так мало людей – это дает почву для слухов и попыток исказить правду. Мне больше всего обидно вот за что. Ну, хорошо, ну, накажете вы сейчас этих детей – расстреляете или пожизненное дадите… Но где гарантия, что больше ничего подобного не случится?

Журналист: Да, говорят, что некоторые люди до сих пор в метро побаиваются заходить…
Л.К.: А это ведь может не только в метро случиться! А если, не дай Бог, в автобусе, на улице? Ведь так и нет ответа, кто это сделал, много расхождений… Мы даже не знаем точно, что же именно взорвалось. Ярослав, которому взрывом оторвало ноги, не помню фамилию (его фамилия нигде в СМИ не фигурировала – прим. автора), не смог присутствовать в суде, но его мать зачитывала его показания. Там ясно сказано: «Когда я садился на скамейку в метро, никакой сумки там не было». Нет точной картины событий.
Журналист: Как к вам относятся окружающие люди?
Л.К.: Столько людей меня поддерживает! Столько людей не верит в виновность Влада – и даже Димы! Мне это настолько придает сил! И я чувствую, что это придает сил и Владу.
Журналист: А за вами тоже ходят и ездят спецслужбы?
Л.К.: Я отказалась от такой формы защиты. Я сказала им, что мой сын – не убийца. Это из него зверя делают по телевидению. Он этого не понимал сначала, но потом увидел и понял, что его обманули, и изменил показания. Я согласилась, чтобы меня проводила охрана только в зал заседания, чтобы просто проходить туда быстро и беспрепятственно. От остальной охраны отказалась. А вот Димину маму, видимо, и не спрашивали. Когда она приехала из больницы, была уже под охраной. Ее коллега по работе в детском садике рассказала мне, что к ним во время следствия приходили с предложением оговорить маму Димы. Сказать о ней что-то плохое. То же самое происходило с друзьями Димы. И Влада. Друзья моего сына не согласились, поэтому и в суд их не вызвали. Только друзей Димы, если они говорили о нем что-нибудь плохое.

«Наказание Лукашенко – крайне необходимо»
В годовщину разгона демонстрации в Минске Конгресс США расширяет санкции против окружения белорусского лидера
Игорь Тихоненко | Вашингтон
Конгрессмен Смит у здания Капитолия 19 декабря 2011 год
«Акт о демократии и правах человека в Беларуси – 2011» расширит список высокопоставленных белорусских чиновников и их приближенных, которым будет запрещен въезд в США и собственность которых будет заморожена за нарушение прав человека, заявил председатель Комиссии по безопасности и сотрудничеству в Европе (Хельсинкской комиссии США), конгрессмен-республиканец Крис Смит.
Выступая у здания Капитолия в годовщину жестокого подавления режимом Лукашенко мирной демонстрации в Минске 19 декабря 2010 года, конгрессмен Смит напомнил собравшимся журналистам, что окончательный текст «Акта о поддержке демократии в Беларуси» будет вынесен на согласование двух палат Конгресса в понедельник 19 декабря.
«В эту прискорбную годовщину мы повторяем наше требование о немедленном и беспрекословном освобождении кандидатов в президенты и других демократических активистов, которые до сих пор томятся в заключении за реализацию своих фундаментальных прав, осмелившись опротестовать сфальсифицированные и нелегитимные выборы. Мы призываем господина Лукашенко немедленно прекратить кампанию репрессий и позволить гражданскому обществу свободно функционировать», – заявил законодатель.
Смит, инициатор и главный составитель документа о поддержке демократии, независимых СМИ и гражданских активистов в Беларуси, считает привлечение Лукашенко и людей из его окружения к ответственности «задачей крайней необходимости».
«Эти и другие санкции, многие из которых уже реализуются Соединенными Штатами и Евросоюзом, направлены против руководства диктатуры, демонстрирующей полнейшее презрение к достоинству и правам белорусского народа. Посредством этих мер мы решительно поддерживаем белорусских граждан в борьбе против их угнетателей», – подчеркнул Крис Смит.

Отвечая на вопрос корреспондента «Голоса Америки» о том, что должны сделать США, чтобы заставить своих европейских партнеров занять более жесткую позицию по белорусскому вопросу, конгрессмен заявил: «Я убежден, что сегодня, ровно год спустя после тех событий, мы должны удвоить наши усилия. Да, в эти дни мы стоим перед лицом серьезных экономических проблем, которые требуют решений, однако это не должно отвлекать наше внимание от людей, которые до сих пор сидят в тюрьме в Беларуси. И я надеюсь, что наши европейские коллеги будут работать в этом направлении еще более усердно, нежели мы или они работали в прошлом».
Выступавшая вслед за Смитом основатель гражданской инициативы «Мы помним» Ирина Красовская, чей муж, бизнесмен и общественный деятель Анатолий Красовский, был похищен в Беларуси в 1999 году, обратилась к американской общественности с просьбой спасти своих друзей, ныне – политических заключенных в Беларуси.
«Сегодня я пришла сюда, чтобы спасти жизни своих друзей: Санникова, Дашкевича, Бондаренко, Статкевича, Беляцкого, Северинца и других, отправленных в тюрьму после разгрома демонстрации 19 декабря. Я призываю правительство США, неправительственные организации, журналистов, простых граждан США сделать все возможное, чтобы спасти этих людей. Пожалуйста, не позвольте Лукашенко вновь совершить убийство, как это произошло в 1999 году с политическими похищениями и внесудебными смертельными приговорами его оппонентам», – заявила Красовская.
Между тем, как сообщает независимый белорусский интернет-ресурс «Белорусский партизан», в понедельник в Минске на проспекте Независимости состоялась акция «Зажжем свечу надежды» в память о событиях 19 декабря 2010 года после президентских выборов.
«Перед акцией были задержаны или заблокированы в своих квартирах практически все лидеры оппозиции. Акция была жестоко разогнана спецслужбами, использовавшими превентивные задержания. Людей на акцию пришло крайне мало», – передает белорусский источник новостей.
Как утверждают очевидцы, милиционеры арестовали около 30 демонстрантов, включая пожилую женщину, кричащую, что они «будут гореть в аду», сообщает Русская служба «Голоса Америки».
Напомним, что 16 декабря в связи с годовщиной разгона акции в Минске в Конгрессе США выступил сенатор Джозеф Либерман. Обращаясь к президенту и зачитывая текст заявления, законодатель встал со своего места, чтобы «почтить память отважных мужчин и женщин, которые борются за свободу в Беларуси».
Сенатор заметил, что выборы президента 19 декабря 2010 года на самом деле стали переломными в Беларуси, однако не в том смысле, на который надеялись многие белорусы.

ООН осудила Беларусь
За жестокость и пытки
Служба новостей «Голоса Америки»
Организация Объединенных Наций раскритиковала Беларусь за пытки и жестокое обращение с арестованными со стороны сотрудников правоохранительных органов.
Комитет ООН против пыток объявил в пятницу, что его волнуют многочисленные и последовательные сообщения о нарушениях и неспособность белорусских властей расследовать их.
ООН также недовольна тем, что смертные приговоры в Беларуси приводятся в исполнение тайно, а семьи казненных узнают о них лишь недели спустя.
В четверг три независимых эксперта ООН предупредили, что новые поправки в законодательстве Беларуси подрывают фундаментальные гражданские и политические права жителей республики.
В соответствии с новым законом, организация собраний без разрешения властей является уголовным преступлением. Распространение информации о таких собраниях даже в социальных сетях теперь строго запрещено.
В октябре Европейский Союз продлил срок действия санкций в отношении Беларуси, чтобы усилить давление на президента Александра Лукашенко и добиться освобождения политических заключенных.

Витебские парни, взорвавшие Беларусь
Наказание без преступления: двух молодых людей могут расстрелять, не доказав их вину, убеждены эксперты
Игорь Тихоненко
Дмитрий Коновалов (слева) и Владислав Ковалев в зале суда
«Приговорить обвиняемых к высшей мере наказания через расстрел без конфискации имущества» – такой вердикт у Верховного суда Беларуси просит гособвинение в деле о теракте в минском метро, произошедшем на станции «Октябрьская» в апреле текущего года. Приговор по делу о взрыве, унесшем 15 жизней и покалечившем более 200 человек, будет вынесен высшей судебной инстанцией Беларуси в среду 30 ноября.
Находящимся на скамье подсудимых 25-летним витебчанам Дмитрию Коновалову и Владиславу Ковалеву приписываются феноменальные способности, позволившие им создать бомбу, согласно версии следствия, не имевшую мировых аналогов. Молодые люди без специального химического образования сумели собрать, как утверждает гособвинение, смертоносный механизм всего за три дня в подвале витебской многоэтажки, оборудованном под лабораторию.
Два "юных гения", которые встали на криминальный путь в далеком 1999 году, и за которыми тщетно на протяжении десятилетия гонялись лучшие криминалисты Беларуси, были задержаны в считанные часы после страшного взрыва в минской подземке. На «блистательно проведенную операцию», как ее позже назовет Александр Лукашенко, белорусским оперативникам потребовалось менее суток. В течение последовавших за задержанием двух дней токарь и электрик из областного белорусского города, которым на момент совершения первого вменяемого им злодеяния в 1999 году было по 14 лет, сознались в нескольких десятках преступлений, произошедших на территории Беларуси с 1999 по 2011 годы. По крайней мере, так утверждает официальное обвинение. На сегодняшний день Коновалову вменяются более 30 эпизодов, а его сообщнику и недоносителю Ковалеву – 15.
Правозащитники и эксперты опасаются, что единственная страна в Европе, до сих пор не отменившая смертную казнь, может воспользоваться своим правом применения высшей меры наказания.
Тем временем, материалы самого громкого террористического дела за всю историю Беларуси, насчитывающие около 550 томов, вызывают у независимых специалистов множество сомнений.

«Безусловно, два подростка могут организовать и привести в исполнение теракт такого масштаба, – считает российско-американский историк, автор книги «ФСБ взрывает Россию» (в соавторстве с Александром Литвиненко) Юрий Фельштинский. – Для этого в Интернете есть необходимая информация, есть инструкции. Другой вопрос, который стоит задать в этом конкретном случае: доверяю ли я сегодня белорусскому правосудию? Ответ однозначный – нет. Любой вердикт белорусского суда в нынешних условиях я бы рассматривал весьма пристально».
Причины скепсиса Фельштинского кроются в его подозрительности к белорусским властям и нынешней политической ситуации в стране в целом. Историк не исключает, что к взрыву в минском метро могут быть причастны и сами белорусские спецслужбы, «блистательно» раскрывшие громкое преступление.
«Безусловно, белорусские спецслужбы могли стоять за этими терактами. Если размышлять гипотетически, то я не исключаю, что у белорусского режима могла быть некая заинтересованность в нагнетании политической ситуации в стране», – отметил в интервью «Голосу Америки» Фельштинский.
Однако, считает историк, если это действительно так, то общественности вряд ли будет суждено получить тому доказательства.
«Практика показывает, что если спецслужбы орудуют на чужой территории, то их еще можно привлечь к ответственности. Если же спецслужбы совершают теракты у себя в стране, а потом еще и сами расследуют их, то найти настоящих виновных очень сложно», – заметил Фельштинский.

Доказательная база
Тем временем самым слабым звеном обвинения, вызывающим наибольшее количество вопросов, по мнению независимых юристов, а также адвокатов обвиняемых является доказательная база этого уголовного дела.
На прошлой неделей во время одного из судебных слушаний представитель защиты Станислав Абразей попросил суд полностью оправдать главного обвиняемого, поскольку внятных мотивов преступления до сих пор не прозвучало ни в зале суда, ни в ходе предварительного следствия.
Согласно адвокату Коновалова, на видео с камер наружного наблюдения, используемом обвинением в качестве одного из основных доказательств причастности Коновалова к взрыву, не видно лица человека со спортивной сумкой, в которой предположительно и находилась бомба. Более того, как констатировали эксперты, человек в метро был как минимум на 10 см выше и крупнее обвиняемого Коновалова.
Кроме того, обвинение так и не смогло объяснить суду, почему на продемонстрированном видео есть монтаж, а на теле Коновалова после взрыва не осталось ни следов гари, ни остатков взрывчатых веществ, что, по мнению экспертов, просто невозможно.
Белорусский независимый юрист и правозащитник Валентин Стефанович согласен с заключением экспертов касательно «белых дыр» в выступлениях гособвинителей.
«Вопросов к обвинению очень много. На видео, в частности, есть провалы в несколько секунд, которые, как вы понимаете, очень существенны. До сих пор следствие не дало четких ответов, кто редактировал это видео. На съемке также время от времени появляются некие люди, которые идут вместе с человеком с сумкой. Непонятно, почему личности этих людей до сих пор не были установлены. Соответствующие ходатайства были направлены защитой, однако они не были удовлетворены», – рассказал «Голосу Америки» Стефанович.

Легитимность процесса как зеркало легитимности власти
Заместитель директора программы по России и Евразии фонда Карнеги Мэтью Рожанский считает, что судебный процесс над предполагаемыми террористами следует разбирать на двух уровнях. Во-первых, убежден политолог, нужно брать в расчет легитимность всего государственного аппарата в стране; во-вторых, необходимо уделять внимание деталям и нюансам этого конкретного дела.
«Если рассматривать легитимность всей государственной системы Беларуси, то после событий 19 декабря 2010 года к ней есть определенные вопросы, – сказал Рожанский в интервью «Голосу Америки». – В этом контексте данный судебный процесс по сути также является политическим. Однако он политичен не в плане преследования оппонентов режима, а в плане той защитной реакции, которую мы наблюдали со стороны властей, их попыток продемонстрировать населению монополию на безопасность в стране. Достаточно вспомнить, что вскорости после поимки обвиняемых Лукашенко наградил следователей и некоторых чиновников, заявив о раскрытии преступления».
«И здесь мы плавно подходим ко второй части моего анализа, – продолжает эксперт фонда Карнеги в Вашингтоне. – Некоторые детали дела, в частности, тот факт, что спецслужбы Беларуси не могли поймать этих ребят многие годы, а потом вдруг задержали сразу же после взрывов в метро, наводят на серьезные размышления. Если честно, то мне трудно в это поверить».
Теорию о демонстрации властями монополии на безопасность, а также закручивании гаек режимом в рядах высокопоставленных белорусских чиновников, набравших в последние годы собственный политический вес, развил в своем недавнем комментарии и бывший полковник спецслужб в отставке Владимир Бородач. В прошлом командир бригады спецназа сравнил в эфире телеканала «Белсат» апрельский теракт с взрывом 2008 года, произошедшим во время празднования Дня независимости в Минске.
Тот инцидент стал поводом для отставки государственного секретаря Совета безопасности Виктора Шеймана, которого многие тогда считали правой рукой Лукашенко.
«Дело поставило точку в обновлении кадрового состава спецслужб, который Александр Лукашенко совершил ради личной безопасности во избежание номенклатурного переворота. Накануне взрыва Виктор Шейман получил задание проводить высокопоставленного гостя, после чего Александр Лукашенко заявил, что глава Совета безопасности не контролировал ситуации, так как его не было на месте празднования. Виктор Лукашенко, который правит белорусскими спецслужбами сегодня, предусмотрительно не окружает себя сильными конкурентами», – приводит слова Бородача портал newsby.org со ссылкой на «Белсат».

Что написано пером...
Между тем белорусскую правозащитницу Людмилу Грязнову, присутствовавшую на судебных заседаниях по делу о терактах в метро, больше всего возмутило то, что главным доказательством вины подозреваемых до сих пор считаются признательные показания Коновалова и Ковалева на предварительном следствии.
«Дело в том, что эти признательные показания Коновалов дал, как он сам заявил на суде, после физического воздействия со стороны сотрудников милиции. Нужно также заметить очень странное поведение Коновалова во время слушаний. Он бледный, абсолютно неэмоциональный человек, который не может связать и двух слов. Что касается Ковалева, то на суде он также заявил, что дал показания против Коновалова только потому, что его запугали "вышкой". Однако, осознав свою ошибку позже, он отказался от своих слов. Я не понимаю, почему суд отказывается принимать эти заявления во внимание», – посетовала в интервью «Голосу Америки» правозащитница.

61840

Владислава Ковалева расстреляли - Хартия'97 :: Новости из Беларуси - Белорусские новости - Республика Беларусь - Минск

http://www.charter97.org/ru/news/2012/3/17/49399

ковалева уже растреляли.сегодня обьявили. матери

какой кошмар.......

17.03.2012
Владислава Ковалева расстреляли
11:27, — Политика
Родственники получили сообщение из Верховного суда, отправленное 16-го марта.
Справку о том, что приговор приведен в исполнение, прислали на домашний адрес Ковалевых в Витебске. Письмо из почтового ящика достала мать, Любовь Ковалева, передает «Радыё Свабода».
Говорить она не может - только плачет.
«Вот только что мама из ящика достала. Верховный суд... от 16.03 письмо... что приговор приведен к исполнению... Мама его получила. Они его убили, все было напрасно, все напрасно», - только и смогла сказать сквозь слезы Татьяна, сестра Владислава Ковалева.
Напомним, 14 марта стало известно том, что Лукашенко принял решение не миловать приговоренных к смертной казни Дмитрия Коновалова и Владислава Ковалева.
Молодые люди были приговорены к смертной казни за терроризм. 11 апреля 2011 года на станции «Октябрьская» минского метрополитена сработало мощное самодельное взрывное устройство. 11 человек погибли на месте, еще четверо умерли в больницах. Всего пострадало более 300 человек. Ковалев был осужден за соучастие в терроризме. По версии следствия, он знал о подготовке терактов, но не сообщил компетентным органам. Ковалев во время суда заявил о своей невиновности.

Расстрельный приговор в Минске: заговор или торжество правосудия?
Теперь судьба обвиненных в терроризме витебчан в руках Александра Лукашенко
Игорь Тихоненко | Вашингтон
Фото AP
Самый жесткий в белорусской судебно-правовой системе приговор – расстрел, озвученный первым заместителем председателя Верховного суда Беларуси Александром Федорцовым в среду 30 ноября, вызвал весьма неоднозначную реакцию не только в Беларуси, но и на международном правовом поле. Приговоренные за организацию и исполнение теракта в минском метро к высшей мере наказания Дмитрий Коновалов и Владислав Ковалев – невиновны, они просто стали жертвами политических игр действующей власти, считают многие правозащитники и политологи.
Доказательств причастности Коновалова и Ковалева к страшному взрыву в апреле 2011 года более чем достаточно, убеждены сторонники версии следствия. Последние списывают скептицизм и подозрения защитников приговоренных к смертной казни двух витебчан на недоверие некоторых слоев белорусского населения к действующему режиму, который, по их мнению, готов на любые, даже самые страшные, ухищрения, чтобы остаться у власти.
В интервью с корреспондентом «Голоса Америки» бывший следователь прокуратуры Беларуси Дмитрий Петрушкевич заявил, что обладает внутренней информацией из следственных органов о невиновности Коновалова и Ковалева.
«Суд полностью проигнорировал все доводы, которые приводила защита. У меня в прокуратуре осталось много друзей, которые лично знают гособвинителей. Последние же сами вне зала суда говорят о невиновности обвиняемых, и о том, что это просто заказ сверху», – поделился сведениями Петрушкевич.
На вопрос корреспондента «Голоса Америки» о моральных ценностях и об угрызении совести у этих людей бывший белорусский следователь заметил: «Моральные ценности в тех условиях просто атрофируются. Некоторые люди делают карьеру. Те, у кого сохранились хоть какие-то остатки совести и морали, начали разбегаться, кто куда, уже несколько лет назад. Те, кто пытался что-то изменить, уже давно сидят. Я лично знаю таких людей», – рассказал «Голосу Америки» Петрушкевич.
Бывший сотрудник прокуратуры заметил, что ему трудно судить о том, кто на самом деле может стоять за взрывами в Беларуси, и особенно за апрельским терактом в минской подземке, однако он не исключает вероятности того, что приказ об их осуществлении мог исходить из самых «важных» кабинетов белорусского правительства.
«Очевидных проблем в следственном процессе масса. Ведь посудите сами: следователями не был проведен качественный осмотр места происшествия, сам Лукашенко прибыл туда до того, как там побывали работники прокуратуры, и, что самое интересное, Швед (заместитель генерального прокурора Беларуси Андрей Швед – И.Т.) уже на следующий день, не допросив задержанных, обвинил их в страшнейшем преступлении – убийстве 15 человек. Это все говорит о том, что здесь что-то не так», – подчеркнул Петрушкевич.

Между тем, существует позиция, что все обвинения в организации минского теракта, также как и некоторых других взрывов в Беларуси в последние годы, посыпались в адрес белорусских властей и лично Александра Лукашенко исключительно из-за его негативного имиджа на Западе.
Профессор Рэдфордского университета Григорий Иоффе, в частности, склонен считать, что в белорусской судебно-правовой системе просто «не может быть столько мерзавцев», которые бы умолчали о вопиющих нарушениях во время процесса. В то же самое время, полагает Иоффе, многие аналитики и обыватели в своих оценках этого судебного разбирательства могут быть весьма необъективны, поскольку считают, что в нынешней политической ситуации белорусский режим способен пойти на многое.
«Вы знаете, в данном случае я совершенно не склонен верить в некие конспиративные теории, согласно которым Лукашенко подстроил это все сам, и у теракта есть другие исполнители. Мне кажется, что наличие теории конспирации в этом контексте абсолютно неизбежно и, люди будут придумывать различные таинственные сценарии этому происшествию еще очень долго. Не забывайте и об имидже Александра Григорьевича. Многие люди, считающие его мерзавцем, полагают, что от него можно ожидать чего угодно», – заявил в интервью «Голосу Америки» Иоффе.
Профессор признался, что не слишком тщательно следил за судебным процессом над двумя витебчанами, однако при этом заметил, что знаком с основными заявлениями сторон – как защиты, так и обвинения.
«Каких-либо конкретных фактов того, что это кто-то подстроил, я не припомню. Поэтому мне трудно спекулировать на эту тему», – подытожил Иоффе.
Тем временем материалы самого громкого террористического дела за всю историю Беларуси, насчитывающие около 550 томов, вызывают у оппонентов официальной версии множество сомнений. Специалисты по белорусскому праву, криминалисты, бывшие сотрудники правоохранительных органов, а также адвокаты приговоренных к расстрелу нашли целый ряд нестыковок и «белых пятен» в деле «витебских террористов». Об этом уже сообщал «Голос Америки».
Международные правозащитные организации, в частности Amnesty International, осудили «циничный» приговор белорусского суда, отметив при этом, что многие аспекты данного судебного разбирательства вызывают подозрения.

«Мы шокированы тем, что оба обвиняемых приговорены к смертной казни, в то время как степени их участия в преступлении существенно различаются, – заявила ранее в комментарии «Голосу Америки» представитель Amnesty International Хитер Макгилл. – Это, как нам кажется, весьма циничное решение».
Эксперт также заметила, что сегодня судебная система в Беларуси имеет множество проблем.
«Это означает, что в таких условиях увеличивается риск казни невиновного. В частности, мы обратили внимание на то, что на суде Владислав Ковалев отказался от своих первоначальных показаний. Он заявил, что был вынужден их дать под давлением, так как слышал крики из соседней комнаты и предположил, что его будут пытать. Мать Ковалева также заявила, что молодых людей избивали на допросах», – рассказала Макгилл корреспонденту «Голоса Америки».
Некоторые присутствовавшие на судебных заседаниях правозащитники заметили, что главный обвиняемый – Коновалов – ведет себя весьма странно: практически не делает никаких заявлений, постоянно отказываясь от права на комментарии, что он апатичен и пространно смотрит в пол.
Петрушкевич, участвовавший в свою бытность следователем во многих допросах обвиняемых, пояснил, с чем это может быть связано.
«Из своего опыта работы я помню, что если обвиняемому грозил расстрел, то зачастую в нужных ситуациях к нему на допрос приезжали специалисты. Они делали ему какие-то инъекции. Я не знаю деталей этой схемы; я – не химик. Однако, насколько я понимаю, допрашиваемым вкалывали вещество, которое подавляло их волю. Оно [вещество] делает тебя индифферентным абсолютно ко всему, что происходит вокруг. Затем тебе просто внушают, что нужно говорить на суде. Мне кажется, что единственной причиной, по которой они не вкололи этот препарат Ковалеву, был тот факт, что его мать активно участвовала в судебных заседаниях и общалась с правозащитниками и различными активистами. Она бы придала этому публичный характер», – поделился соображениями Петрушкевич.

В Белоруссии казнены оба приговоренных по делу о теракте в минском метро
2 часа назад, 22:00
БелоруссияМирСНГ
Фото: РИА Новости
Приговоренного к смертной казни главного фигуранта уголовного дела о теракте в минском метро Дмитрия Коновалова также расстреляли.
«Смертные приговоры в отношении Дмитрия Коновалова и Владислава Ковалева приведены в исполнение», — сообщили сегодня в вечернем эфире белорусского телевидения.
Ранее стало известно о расстреле Владислава Ковалева. Его мать сегодня днем получила уведомление из Верховного суда, датированное 16 марта, о том, что приговор в отношении ее сына приведен в исполнение.
Семья Коновалова не общается с журналистами, поэтому было не ясно, получили ли они какие-либо письма из суда.
Теракт произошел в Минске 11 апреля 2011 года. В результате 15 человек погибли, более 200 получили ранения. Смертный приговор Коновалову, признанному виновным во взрыве в минском метро, и Ковалеву — за соучастие в терроризме Верховным судом вынесен 30 ноября 2011 года.
На суде Коновалов признал себя виновным в совершении двух терактов в Минске — 11 апреля 2011 года на станции метро и 4 июля 2008 на праздновании Дня Независимости. Второй фигурант уголовного дела Владислав Ковалев, наоборот, не признал себя соучастником теракта в метро, заявив, что не подтверждает своих показаний на предварительном следствии, которые давал под давлением.
Ковалев своей вины не признал и подал на имя президента прошение о помиловании. Коновалов прошения о помиловании не подавал.
14 марта стало известно, что президент Александр Лукашенко отказался помиловать Ковалева и Коновалова.
МИНСК, 17 марта. Корр. ИТАР-ТАСС Лариса Ключникова

В Белоруссии казнены оба приговоренных по делу о теракте в минском метро

Москвичи несут цветы и свечи появились к посольству Белоруссии

МОСКВА, 17 марта. Москвичи несут цветы и свечи к посольству Белоруссии после сообщений об исполнении смертного приговора в отношении Владислава Ковалева — одного из осужденных за теракты в Минске и Витебске.


Как сообщает "Интерфакс", в субботу около 22:00 мск к посольству пришли несколько человек с цветами в руках, зажгли свечи и оставили их перед зданием дипмиссии.
В настоящее время люди продолжают нести цветы, в том числе белые розы, перевязанные черными ленточками.
"Это моя личная позиция, я не гражданка Белоруссии, но считаю, что в современном мире казнить людей дико", — заявила одна из девушек, пришедшая к посольству.
Подробнее: http://www.rosbalt.ru/moscow/2012/03/17/958492.html

Москвичи возложили цветы к посольству Белоруссии
36 минут назад, 13:34
Белоруссия Мир Москва СНГ
В Москве у посольства Белоруссии вечером в субботу, 17 марта, началась акция памяти Дмитрия Коновалова и Владислава Ковалева, казненных по обвинению в терроризме. Как сообщает «Интерфакс», несколько десятков человек провели одиночные пикеты под лозунгом «Их убили по прихоти Лукашенко » и возложили цветы к зданию на Маросейке.
Акция продолжилась и 18 марта. Как сообщает РИА Новости, утром в воскресенье к посольству возложили цветы сначала две девушки, а затем мужчина, подъехавший на машине с белорусскими номерами.
Кроме того, около часа дня у посольства Белоруссии встал со свечкой Матвей Крылов (Скиф), о чем он сам написал в своем микроблоге. У здания стоит один полицейский. Периодически к посольству подходят люди, чтобы возложить цветы.
Вместе с тем, «Интерфакс» со ссылкой на источник в правоохранительных органах 18 марта сообщил об усилении мер безопасности у здания посольства. «Здание дипмиссии на улице Маросейка взято под усиленную охрану, его охраняют более десяти сотрудников полиции», — отметил собеседник агентства.
Акция памяти проходит без происшествий.
О казни Коновалова и Ковалева, признанных виновными в подготовке и исполнении нескольких терактов, в том числе в минском метро 11 апреля 2011 года, сообщили по белорусскому телевидению 17 марта. Кроме того, документ о расстреле Ковалева Верховный суд Белоруссии отправил его семье.
Читать на сайте Lenta.ru

a vi podumali o teh kto pogib i o rodstvennikah pogibshih po vine kakih to podonkov.

Люблю иностранцев.... вот только их язык не люблю... ибо ни черта его не понимаю... если только не сотню немецких слов... Поэтому, экономьте чужое время и зрение, а не своё... Всё возможности на сайте для этого есть... писать русскими буквами... осталось только не лениться... или не писать вообще... Какой смысл... я лично всё равно подобные "ребусы" не разгадываю... может стар уже и люди называют это маразмом...
Спасибо... самому себе, и за то, что сэкономил личное время и *очень мало, для себя же, написал...

Исповедь после казни
12:27, — Политика
Шокирующие признания матери расстрелянного в Беларуси Владислава Ковалева.
...Обычно такие громкие преступления расследуются годами. Здесь все завершилось молниеносно быстро. Хватило 11 месяцев, чтобы расследовать теракт, осудить и казнить виновных.
11 апреля 2011 года прогремел взрыв на станции минского метро. 15 погибших, более 300 пострадавших.
13 апреля президент Беларуси объявил: «Теракт раскрыт, обвиняемые дали признательные показания».
15 сентября стартовал суд над Дмитрием Коноваловым и Владиславом Ковалевым. Было собрано более 550 томов уголовного дела.
Менее чем через 3 месяца осужденным вынесли смертный приговор.
14 марта 2012 года Александр Лукашенко отказал в помиловании одному из осужденных.
17 марта Любовь Ковалева, мать приговоренного Владислава, получила извещение о расстреле сына.
Мать Владислава Ковалева молчала долго, надеялась тем самым спасти сына от смертной казни. Теперь ей бояться, и тем более скрывать, нечего. И она решила рассказать все.
Шокирующие признания Любови Ковалевой — в материале «Московского Комсомольца».

«Показания выбивали дубинками»
— До того как мне пришло извещение, что приговор в отношении моего сына приведен в исполнение, я молчала. Все надеялась, что Лукашенко помилует Влада. Но сейчас мне терять нечего, и я расскажу все... — начала Любовь Ковалева. — О теракте я узнала из теленовостей. Сразу связалась с Владом, который жил и работал в Минске. Сын поднял трубку: «Мама, не волнуйся, со мной все в порядке, в метро я сегодня не был». И я успокоилась...
— Влад дружил с Дмитрием Коноваловым?
— Близкими друзьями они не были, так, приятельствовали. У нас район небольшой, здесь все друг друга знают. Честно говоря, я всегда была против общения сына с Димой. Так как их редкие посиделки всегда заканчивались распитием пива.
Когда Влад перебрался в Минск, он с Димой даже не созванивался. 10 апреля Коновалов приехал в Минск, снял квартиру на пару дней, пригласил в гости свою знакомую по интернет-переписке Яну Почицкую с подругой и Влада, который встретил его на вокзале.
— Итак, 10 апреля Коновалов и Ковалев встретились в столице, а на следующий день в минском метро прогремел взрыв...
— 10 апреля ребята вчетвером отдыхали на съемной квартире Димы. Утром 11 апреля Влад отправился на работу. А 13-го в 3 часа ночи ко мне уже пришли с обыском. Из квартиры забрали гвозди, цепочку, проволоку, какие-то шарики из шкатулки, батарейки.
— На тот момент вы уже все поняли?
— Тревога накрыла меня еще 12 апреля, когда Влада арестовали. Я ничего не знала о его задержании, но почувствовала неладное, долго не могла заснуть, щемило сердце. На следующий день, 13 апреля, я услышала по радио, как Лукашенко объявил об аресте слесаря и токаря, и добавил, что в 5 часов утра задержанные дали признательные показания, им грозит самое суровое наказание.

СПРАВКА "МК"
По версии следствия, Коновалова опознали по видеозаписи в метрополитене. Если быть точнее — по походке, росту и одежде, — лица террориста видно не было.
— Фамилии арестованных не сразу озвучили?
— Лукашенко не называл фамилии. Но вечером 13 апреля Влад позвонил мне: «Мама, ты не волнуйся, через 72 часа все выяснят». Это была единственная фраза, которую ему позволили сказать. На следующий день я собрала вещи сына, купила продукты и отправилась в Минск. Заключенный, который сидел в соседней камере с сыном, позже рассказывал, что 15 апреля передача еще стояла у дверей камеры, пока моего сына всю ночь избивали, чтобы выбить признательные показания.
— Коновалова тоже избивали?
— Диму сильно избили в первый день задержания. Об этом Влад рассказал на суде. Подтвердила слова моего сына и Яна, которую тоже арестовали. Она говорила, что в первые дни после ареста Диме вызывали «скорую», у него отказали почки. Коновалова пытали самыми изощренными методами. И когда транслировали видеодопрос Димы в суде — он не то что сидеть, он говорить не мог, его все время тошнило.
— Побои были зафиксированы?
— Когда адвокат Димы увидел, в каком состоянии находится его подзащитный, он вызвал врачей, чтобы те зафиксировали побои. Доктора дали заключение, что побои были нанесены подсудимому задолго до ареста. Но есть фотографии задержания Влада и Димы, где на них не видно ни одного синяка.
По сути, все обвинение опиралось только на признания Дмитрия Коновалова, которые он дал на предварительном следствии. В самом начале процесса в суде была показана видеозапись допроса, на котором он признается в совершении теракта (давать показания в суде он категорически отказался). На ней Коновалов рассказывает, что приехал в Минск 10 апреля с большой спортивной сумкой, в которой была бомба, на следующий день спустился в метро, доехал до станции «Октябрьская», положил сумку возле скамейки и нажал на кнопку. Бомбу он, по его словам, за три дня изготовил в своей витебской квартире.
Владислав Ковалев сначала тоже признал свою вину, но на суде заявил, что дал признательные показания под давлением.

«Белорусские адвокаты боялись защищать моего сына»
— Почему вы наняли сыну независимого адвоката?
— Сначала Владу назначили государственного адвоката. Но когда я увидела, что моего сына топят, то решила сменить защитника. В Витебске я обошла все адвокатские палаты. Защищать Влада согласился только Станислав Абразей. Когда он первый раз пришел к моему сыну, то заметил у него на лбу огромную шишку. После того свидания Абразей предупредил меня, что Влада еще будут бить. Это была их единственная встреча тет-а-тет. Далее общаться им позволили только на допросах в присутствии следователей. Когда же начались судебные заседания, судья Федорцов отметил: «Общение Ковалева с адвокатом возможно в перерывах между судебными заседаниями на усмотрение конвоя». Но как бы то ни было, я благодарю Бога, что этот адвокат нашелся вовремя, ведь следователи хотели разделить два предыдущих взрыва в 2005 и 2008 годах, произошедших в Беларуси, между Владом и Димой. Абразей сорвал их план.
Взрыв в Минске произошел после полуночи 4 июля 2008 года во время празднований в честь Дня независимости Беларуси. В результате взрыва получили ранения 54 человека. Из допроса эксперта Руслана Юрченко: «Это преступление было совершено группой лиц, изготовивших взрывное устройство. При этом эти люди должны были обладать профессиональными знаниями в области органического синтеза — без таких знаний невозможно создать стабильное вещество триперекись ацетона. Такой человек должен был проходить службу в боевых точках, иметь представление о создании взрывных устройств, предназначенных для поражения». Следует отметить: Дмитрий Коновалов в это время в армии еще не служил и подобными навыками не обладал.
В итоге Дмитрия Коновалова признали виновным в осуществлении взрыва 2008 года. Ковалев по данному эпизоду также признан виновным в недонесении о преступлении.
— Мой Влад на первом допросе по наивности все подписал. Ему дали понять: либо ты соглашаешься на наши условия — и тебе скостят срок, либо получишь по полной программе. Тогда же его предупредили: «Не вздумай менять показания на суде, иначе грозит пожизненное». Но сын не пошел на поводу у следствия и на суде поведал, как все происходило на самом деле — каким образом выбивались показания, передал разговор со следователями.
Из показаний Владислава Ковалева на суде 19 сентября 2011 года: «Меня запугали психологическим давлением, потому я и дал другие показания. Со мной всю ночь проводили беседу. После задержания меня отвели в ГУБОП и показали видео, как Дмитрий проходит в метро через турникеты. Я его узнал, а потом услышал его крики из соседнего кабинета. И мне тогда сказали: лучше тебе, парень, признаться, что ты все знал. Отсидишь два года за недонесение — и все. Я думаю, Дмитрий не взрывал метро...»
психиатрической клинике. Судебное заседание в тот день экстренно прервали. Через пару дней поста лишился министр юстиции. Случайно ли это?

— Что последовало за откровениями вашего сына в суде?
— Когда Влад на суде отказался от своих показаний, на следующий день уволили генерального прокурора Беларуси. Затем сын не подтвердил свои показания на очной ставке в психиатрической клинике. Судебное заседание в тот день экстренно прервали. Через пару дней поста лишился министр юстиции. Случайно ли это?
«Живите спокойно, у вас еще осталась дочь»
— После вынесения приговора сыну вы пытались найти поддержку в Совете Европы.
— Меня пригласили в Совет Европы 16 февраля этого года. Там все высказались за проведение нового расследования. Но это оказалось невозможно — 30 ноября, сразу после оглашения приговора, все вещественные доказательства уничтожили. Взорванный вагон, скамейка, под которой находилась взрывчатка, вещи — не осталось ничего. Белорусским спецслужбам не нужно было, чтобы кто-то со стороны проводил свое расследование. Остались единственные свидетели теракта — Влад и Дима. Но что они могли сказать? Как выбивались у них показания и кто из высших чинов приходил к ним в камеру?
— На вас давили во время суда?
— Открыто мне не угрожали. Но один разговор со следователем я запомнила. Мы общались по телефону, он был любезен, мне даже спрашивать ничего не пришлось, сам все рассказывал, как по написанному. В конце беседы он обмолвился: «Живите спокойно, у вас семья, дочь...». Эти слова я восприняла как угрозу. А затем последовали письма от Влада: «Мама, вся будет хорошо, я сотрудничаю со следствием, на меня ничего навешивать не станут». Боже, я как прочитала это письмо, чуть в обморок не упала. Я ведь реально понимала, что весь текст написан под диктовку.
— Вы не боялись последствий?
— Я боялась за сына, не за себя, потому раньше и старалась говорить мягче, не выступать против нашей системы. Теперь я боюсь за дочь.
«Дашь показания против Коновалова и останешься на свободе»
— Давайте вернемся к судебным заседаниям. На суде выступали люди, которые давали показания в защиту обвиняемых?
— Выступали только свидетели со стороны обвинения. Правда, был один потерпевший, который внимательно изучил материалы дела и предложил отложить заседания до тех пор, пока не будет отменена смертная казнь. Позже этого мужчину арестовали, потом спрятали в психушку. Сейчас его местонахождение неизвестно.
На процессе судья отклонил все ходатайства защиты: отказался вызвать в суд сотрудников метрополитена, некоего Кудрина, который выложил текст в Интернете, что берет на себя ответственность за теракт, не допрашивали спецназовцев, которые задерживали Коновалова и Ковалева, не вызывали на процесс и друзей подсудимых.

— Все 300 потерпевших ходили на суд?
— Нет, конечно. Прокуратура заранее обошла более 200 потерпевших, с которых взяли подписки, что дело будет рассматриваться без их участия. Их показания зачитывали в суде.
— Вы познакомились с потерпевшими?
— С первых дней суда я жила в семье потерпевших. Мы стали друзьями со многими. Когда я приезжала в Минск, эти люди всегда были рядом — встречали меня с поезда, предлагали ночлег. Даже обижались, если я кому-то не сообщала о своем визите. Знаете, я ведь всегда приезжала к зданию суда за час до начала заседаний, встречала мальчишек, когда их везли в автозаке. Думала, может, Влад меня увидит. И когда на суд собирались люди, то все интересовались: «Наших мальчиков привезли?». Представляете, их никто ни разу не назвал террористами.
— Родители Дмитрия Коновалова присутствовали на суде?
— Они были в суде всего один раз. Их доставили под конвоем и так же увезли. Первое время я еще общалась с мамой Димы. Она все время плакала. Когда я не увидела эту женщину на суде, то пришла к ней на работу в детский сад. Но к тому моменту ей, видимо, запретили со мной общаться. Она избегала встреч.
Я попыталась с ней встретиться после приговора. Но когда позвонила в домофон ее квартиры, услышала голос ее мужа: «До свидания».
— На суде присутствовала Яна, ради которой Коновалов и приехал в Минск?
— Яну тоже задержали, а на суде она дала показания против ребят. Правда, некоторые моменты все-таки подкорректировала. Девушка до последнего стояла на том, что Дима вернулся домой в день теракта в 18.00, тогда как взрыв прогремел в 17.56. Если бы он совершил теракт, то за 4 минуты никак не смог бы добежать до дома. На суде Яна изменила еще некоторые показания, данные ею ранее на допросе следователю. Но суд их не принял. После приговора Яна оставила запись на своей страничке в соцсети, что обо всем расскажет позже. Но кому позже это надо будет? Да и расскажет ли она?
— На свидетелей шло давление?
— Выступали два свидетеля — друзья Коновалова. Один из них Илья Колосов, в подвале которого нашли плакаты с фашистской свастикой. За подобные вещи в Беларуси предусматривается статья — от 4 лет лишения свободы. Илье четко дали понять: «Ты даешь показания против Коновалова и остаешься на свободе». Парень согласился на сделку со следствием. Вторым свидетелем шел наш сосед по дому. Я не стану называть его имя, ему еще жить. Этот человек купил и перепродал тротил Владу, когда тот еще учился в школе. Сыну было интересно, что это такое. Но он не понял, что делать с тротилом, и закопал его — выбросить испугался. С тех пор минуло 5 лет. И сейчас Владу выдвинули обвинение за покупку того тротила, а соседа отпустили.

— Говорили, что у Коновалова была собственная химическая лаборатория в подвале дома, где он, собственно, изготовил взрывчатку?
— Об этой лаборатории не знал ни один из знакомых Дмитрия. Этот факт его биографии поведал ныне заключенный Шпак. В зал суда этого свидетеля привезли в наручниках — ну какие он мог дать еще показания?
— Долго разбирался вопрос по детским петардам, которые ребята когда-то взрывали во дворе?
— Этот вопрос разбирали 2 месяца. В зал приводили каких-то бабушек, которые в подробностях рассказывали об их детских шалостях. Диме было 14 лет, когда он из марганцовки смастерил взрывпакет и прикрепил на стекло библиотеки. Второй пакет был взорван им на площадке. По версии следствия, Влад всегда находился рядом с Димой, стоял на шухере, пока друг прикреплял петарды. Эти факты легли в основу обвинения. Далее на мальчишек навешали все сожженные в районе ларьки, машины, гаражи... Все это походило на бред! Непонятные свидетели рассказывали о каком-то мифическом полигоне, где Коновалов испытывал взрывчатку. Потом заключенный свидетель Шпак заявил, что Коновалов планировал крушение поезда, пытался домкратом поднять железнодорожное полотно.
— На суде Влад с Дмитрием могли общаться?
— Что вы! Они сидели в клетке, которая была разделена стеклом. Им запретили даже смотреть друг на друга. Контролировали обвиняемых по обе стороны пять охранников.
— Каким было последнее слово подсудимых?
— Влад попросил у Димы прощения за то, что на следствии оговорил его. А затем сын подробно рассказал обо всем, что происходило в СИЗО. Дима отказался от последнего слова. Он встал и еле слышно произнес: «Не надо...». Знаете, в чем я могу упрекнуть маму Коновалова — в том, что она не наняла сыну адвоката. Будь у Димы хороший адвокат, он бы не молчал. Ведь мы так и не узнали, что ему говорил государственный адвокат, чем его запугали, что с ним делали в камере. Помню, когда в суде зачитывали книгу посещений СИЗО КГБ — оказалось, что мальчишек ни на секунду не оставляли одних. С ними постоянно кто-то «работал». Даже в психиатрической клинике, где ребята провели 20 дней, — следователи посетили Коновалова более 55 раз, Влада — более 40. И адвоката к Владу не пускали не случайно — ведь он мог повлиять на его показания. Мне сын часто писал: «Мама, я не хочу, чтобы ты присутствовала на суде». Но я знаю, это не его слова. Наши письма Владу не отдавали, хотя их разрешено было писать без ограничения.

«На последнем свидании с сына сняли наручники, посоветовали купить ему литературу»
— Сейчас многих людей мучает один вопрос — если не они, то кто?
— У меня есть ответ на этот вопрос, но я не стану его озвучивать. Просто приведу некоторые факты. Теракт случился накануне введения санкций Европы против Беларуси. В это время Россия не дала кредит нашей стране. Прошли непонятные выборы, начались политические суды, обвалилась белорусская валюта, люди кинулись в банки снимать деньги, резко подскочил доллар — и на фоне всего этого произошел теракт. И кому это было нужно?
— Кстати, как Коновалов объяснил мотив своего поступка?
— В суде показывали видеодопрос Коновалова, где на вопрос следователя о мотивировке теракта он выдал фразу: «Я это сделал для дестабилизации обстановки в Республике Беларусь». На суде же Диме задали встречный вопрос: «Как вы понимаете слово „дестабилизация“?». Он не нашелся, что ответить. Потому как попросту не знал значения этого слова.
— Вы помните ваше последнее свидание с сыном?
— Это было 11 марта 2012 года. На тот момент я не знала, что оно будет последним. Оно было самым долгим — 3 часа. Все свидания с Владом проходили одинаково — мы общались через стекло по телефонной трубке. Сын сидел под наблюдением охраны, за моей спиной всегда стоял зам. начальника СИЗО. Разговаривать разрешали только на бытовые темы. На последнюю встречу с Владом я приехала вместе с дочерью Таней. Как же с нами любезно обращались в тот день: и водичку поднесли, и в туалет проводили. Замначальника рассказывал мне, что Владу постоянно дают витамины для поддержания иммунитета, что ему покупают все, что требуется. Тогда же Владу предложили написать список литературы, а сотрудник СИЗО КГБ любезно согласился сходить в книжный магазин и все ему купить. Кстати, в тот день с сына впервые сняли наручники. Я уже грешным делом подумала что-то доброе. Меня смутили лишь вымученная улыбка на устах сына и красные от слез глаза. Когда свидание подошло к концу, Влад неожиданно побледнел. Он астматик, я подумала, что ему стало плохо в душном помещении. А потом до меня дошло — он знал, что это наша последняя встреча. А я ничего не почувствовала...
— Влада казнили в тот же день, сразу после свидания?
— Думаю, да. До меня дошла информация, что в тот день его перевезли в камеру смертников. После этого свидания следователь перестал подходить к телефону, мы находились в полной изоляции — не понимали, что происходит. А через три дня наш президент объявил об отказе в помиловании, хотя, думаю, мальчишек уже не было в живых.

— Влада казнили за недонесение?
— Да, казнили за то, что знал, но не донес. Но статья 406 УК за недонесение предусматривает максимум 2 года лишения свободы. Я хорошо знаю Влада. Возможно, если бы он знал что-то, то не побежал бы с доносом в прокуратуру. Но и с Коноваловым бы прекратил всякое общение. Не оказался бы с ним в одной компании.
«Я не надеялась на помилование»
— Вы до последнего надеялись, что Лукашенко помилует вашего сына?
— У меня не было надежды на помилование. Хотя в глубине души закрадывалось — может, Лукашенко пребывает в неведении, может, до него доходит недостоверная информация, вдруг он прислушается к мнению народа. Я обращалась к нему трижды — через журналистов, лично заносила прошение об аудиенции. Но получала лишь отписки из его администрации.
— Почему Дмитрий Коновалов отказался писать прошение о помиловании?
— Ему не дали написать. А народу преподнесли это так, будто он сам не захотел. Так же Дима под нажимом признал вину. Но каждый пункт его признания следствие должно было доказать. Этого не было сделано. Помню, в суде зачитывали допрос Коновалова, где он литературным языком вещал о своих «подвигах». А затем нам продемонстрировали видеозапись допроса, где Дима двух слов связать не мог, отвечал односложно — да, нет, не помню.
— Влад на суде плакал?
— Он отвернулся от меня в зале суда всего один раз — когда ему продлили арест. В день, когда выносили приговор, я ему успела шепнуть: «Сыночек, какой бы приговор ни вынесли, держись». А вот момент оглашения приговора я не помню. Люди рассказывали, что Влад показал мне пальцем — мама, не плачь!
— Отец Влада, с которым вы развелись, интересовался судьбой сына?
— Мы не общаемся с этим человеком. С момента задержания Влада он так ни разу и не позвонил нам. Соболезнования не высказал.

«Перед казнью Владу даже не дали открыть нашу посылку»
— Вы верите, что правда о деле минских террористов всплывет?
— Должны пройти годы, чтобы мы узнали правду. Но, скажите, как мне жить с тем, что я не уберегла ребенка? Для кого я его растила? Для Лукашенко? Я оказалась бессильна в этой ситуации, я ничего не смогла сделать. Но в любом случае я сделала все, чтобы моего сына не считали нелюдем.
Знаете, я ведь до сих пор не верю, что Влада убили. Мое сердце молчит. Когда я получила извещение о его казни, то пришла в церковь поставить свечку за упокой. И она потухла. Меня тогда обнадежили, что сын жив. А следующей ночью мне приснился Влад. Он сказал: «Мама, я только заснул, а ты меня разбудила». Наверное, я ему помешала, ведь он целый год мучился в СИЗО, смертельно устал от пыток и допросов. Даже перед казнью ему не дали расслабиться. Человек, который когда-то руководил расстрельной бригадой в Беларуси, рассказывал про последнюю волю приговоренного — ему давали возможность доесть продукты. А Владу не дали. Передачки вернули мне. До сих пор у нас на балконе стоят баулы с продуктами. Ему даже не дали потратить те деньги, которые мы передавали. С казнью явно торопились.
За этот год мой сын намучился достаточно, не хочется его лишний раз травмировать. Именно поэтому я не стану делать символическую могилку, иначе его душа не обретет покоя. Пока я жива, буду просить Лукашенко выдать мне тело сына. Может, хоть на эту просьбу он откликнется...

Мы изучили психологические портреты Дмитрия Коновалова и Владислава Ковалева, которые дали их знакомые. И постарались понять, кто из этих двоих мог быть причастен к теракту?
Несмотря на всю противоречивую доказательную базу в суде, Дмитрий Коновалов все-таки мог совершить теракт. Судите сами. Парень с раннего детства был озлоблен на семью — с 10 лет не общался с отцом, отношения с матерью были напряженными. Вот как охарактеризовали его знакомые: друзей не имел, резок, груб, увлекался химией, коллекционировал фильмы с насилием и садизмом, неоднократно пытался покончит жизнь самоубийством, при этом говорил: «Зачем жить, лучше умереть. Я не хочу иметь ни жены, ни детей». Год назад создал страничку в соцсети, где выбрал заставку — разорванное человеческое тело и изуродованный человеческий череп. Наиболее близкие отношения у Коновалова складывались с девушками. При этом он не раз заявлял им: «Вы не знаете, какой я страшный человек. Если бы ты все знала, то не общалась бы со мной».
Кто такой Владислав Ковалев? По словам знакомых казненного, Ковалев был парнем необщительным, замкнутым, комплекс неполноценности сделал его легко внушаемым и управляемым. Попросту говоря, с кем Ковалев водился, черты того и перенимал. Зависимость от оценок окружающих привела к наличию у Ковалева постоянной тревоги, внутренней напряженности, подавленности настроения и склонности к депрессии. Также психологи отметили у Ковалева склонность к алкоголизму. Он просто не умел отказывать друзьям и знакомым. После того как Ковалев переехал из Витебска в Минск, он так и не обзавелся новыми друзьями. Хотя сам нуждался в постоянном поводыре, в лидере, который бы вел его по жизни. Владислав всегда боялся показаться друзьям трусом или предателем, поэтому старался выполнять то, о чем его просили. Вероятно, поэтому в уверенном Коновалове он нашел того самого поводыря. И в итоге роль Ковалева в теракте свелась к молчаливому одобрению действий Коновалова и помощи в доставке сумки от вокзала к съемной квартире.
Очевидно, что Владислав Ковалев не мог быть соучастником преступления — вряд ли он знал, что в сумке приятеля находится взрывчатка, да и скорее всего он искренне не мог поверить, что Коновалов пошел на убийство людей. Но правоохранительным органам не нужен был сумасшедший террорист-одиночка. Да и как можно было опровергать слова Лукашенко, сказанные спустя три дня после теракта: «Двое обвиняемых заслуживают самого сурового наказания!».

Виктор,спасибо Вам огромное