лучшие отрывки, из Книги "Баграт Шинкуба. Книга "Последний из ушедших"

..............................воинственность )
И отец, и брат, и я взялись за оружие и
больше уже не выпускали его из рук до
конца .
Надо сказать правду, у нас, в стране убыхов,
никогда не было спокойствия: грабежи и
набеги, продажа рабов за море, в Турцию,
вражда между родами, с соседними
племенами, похищение женщин и кровная
месть — все это было, и нам казалось, что и не
могло быть иначе. Но когда в опасности
оказалась вся страна убыхов, мы забыли обо
всем, кроме этой опасности.
Убыхи издавна умели защищать себя от всех,
кто посягал на их свободу,— были ли это их
соседи или пришельцы издалека, греки или
римляне, арабы или турки. Об одних войнах
сохранились только предания, о других
помнили старики, но никто не помнил, с каких
времен каждое поколение мужчин
воспитывалось как поколение воинов. Мы
просто не представляли себе, что могло быть
как-нибудь иначе и что кто-нибудь,
способный держать в руках оружие, может
отказаться от этого. А когда среди нас,
убыхов, появлялись такие уроды, то мы их
лишали имени и изгоняли из страны.
Всегда, даже летом, в самое горячее время
года, каждая семья обязана была по первому
сигналу собрать в поход одного воина. Десять
мужчин избирали из своей среды десятника,
десятники из своей среды сотника, а сотники
— тысячника. Когда в поход шло несколько
тысяч человек, то выбирали общего
предводителя, такого, кто не раз видел блеск
шашек, был опытен, терпелив и храбр. После
того как он бывал выбран, его приказания
становились законом для всех воинов, кто бы
они ни были — крестьяне или дворяне.
Готовясь к походу, он назначал и срок, и
место сбора. Он же назначал, сколько ему
нужно пеших и сколько конных воинов. Все
без исключения, кроме самого предводителя,
должны были нести на себе или везти с собой
все необходимые для похода запасы : тесто с
медом, копченое мясо и копченый сыр,
красную и белую соль. Каждый должен был
взять с собой по две пары чувяков из
сыромятной кожи , шерстяные ноговицы и
бурку. А некоторым назначалось, кроме всего
этого, брать с собой еще пилы, топоры,
лопаты, веревки на случай, если понадобится
перебрасывать через реки мосты и в холодное
время рубить шалаши для ночлега .
Перед выступлением в поход трубили в
медную трубу , такую, какую ты видишь у
меня...

..............................Воинственность.

И отец, и брат, и я взялись за оружие и
больше уже не выпускали его из рук до
конца .
Надо сказать правду, у нас, в стране убыхов,
никогда не было спокойствия: грабежи и
набеги, продажа рабов за море, в Турцию,
вражда между родами, с соседними
племенами, похищение женщин и кровная
месть — все это было, и нам казалось, что и не
могло быть иначе. Но когда в опасности
оказалась вся страна убыхов, мы забыли обо
всем, кроме этой опасности.
Убыхи издавна умели защищать себя от всех,
кто посягал на их свободу,— были ли это их
соседи или пришельцы издалека, греки или
римляне, арабы или турки. Об одних войнах
сохранились только предания, о других
помнили старики, но никто не помнил, с каких
времен каждое поколение мужчин
воспитывалось как поколение воинов. Мы
просто не представляли себе, что могло быть
как-нибудь иначе и что кто-нибудь,
способный держать в руках оружие, может
отказаться от этого. А когда среди нас,
убыхов, появлялись такие уроды, то мы их
лишали имени и изгоняли из страны.

Всегда, даже летом, в самое горячее время
года, каждая семья обязана была по первому
сигналу собрать в поход одного воина. Десять
мужчин избирали из своей среды десятника,
десятники из своей среды сотника, а сотники
— тысячника. Когда в поход шло несколько
тысяч человек, то выбирали общего
предводителя, такого, кто не раз видел блеск
шашек, был опытен, терпелив и храбр. После
того как он бывал выбран, его приказания
становились законом для всех воинов, кто бы
они ни были — крестьяне или дворяне.
Готовясь к походу, он назначал и срок, и
место сбора. Он же назначал, сколько ему
нужно пеших и сколько конных воинов. Все
без исключения, кроме самого предводителя,
должны были нести на себе или везти с собой
все необходимые для похода запасы : тесто с
медом, копченое мясо и копченый сыр,
красную и белую соль. Каждый должен был
взять с собой по две пары чувяков из
сыромятной кожи , шерстяные ноговицы и
бурку. А некоторым назначалось, кроме всего
этого, брать с собой еще пилы, топоры,
лопаты, веревки на случай, если понадобится
перебрасывать через реки мосты и в холодное
время рубить шалаши для ночлега .

Перед выступлением в поход трубили в
медную трубу , такую, какую ты видишь у
меня...

(((((((((((((((((
- Аллах смилостивился над тобой и над нами.
Ты вернулся домой живым.
- Лучше бы мне не возвращаться,- задыхаясь,
словно ему не хватало воздуха, сказал мой
младший брат Мата.- Все пропало, отец, все
пропало. Нас истребили. Там, где мы
сражались, вся земля покрыта нашими
мертвыми телами. Нас осталось в живых всего
несколько всадников, и у нас кончились пули
и кончился порох. Мы с криком бросились
прямо на цепь солдат и, хотя кругом был
такой огонь, что, казалось, дымились гривы
наших коней, все-таки вырвались к берегу
моря. Но пуля пробила мне бедро и убила
моего коня. Я упал под него, он придавил
меня. Лежа на земле, я видел, как последние
оставшиеся в живых, подскакав к обрыву,
прыгали с него прямо в море и голодное море
глотало их вместе с конями . Где мои
товарищи? Почему пуля не убила меня и я
лежу у этого очага, опозорив твою старость?
- Успокойся,- сказал отец.- Никогда все не
погибают в одной битве, всегда кто-то
остается жив, чтобы сразиться и погибнуть в
другой.
Говоря эти слова, отец гладил голову Маты, а
потом уже ничего не говорил, только гладил.
И Мата забылся сном, и мы сидели вокруг него
и не спали до тех пор, пока солнце не
поднялось над снежными вершинами.
Наш дом был набит горем, а солнце светило
как на празднике. Отец велел матери и
сестрам приготовить завтрак, а потом заставил
всех сытно поесть. Брата тоже. Он наконец
проснулся и чувствовал себя гораздо лучше,
чем вчера.
Отец надел на себя все самое лучшее, что у
него было, сел на свое главное место за
столом и оглядел нас всех по очереди.
- Все вы, и мужчины и женщины, не должны
падать духом. Мы никогда не думали, что это
может случиться, но наш молочный брат
Шардын, сын Алоу, прав: мы все умрем, если
останемся на этой земле. Мы должны искать
такую землю, где нет войны, и нам пора
собираться в дорогу.
- Куда - в дорогу? О чем ты говоришь? -
закричал мой брат и сел на лавку, хотя его
перекосило от боли. То, над чем мы терзались
всю ночь, было для него новостью.
- Успокойся. Мы поплывем в благословенную
землю всех мусульман, в Турцию. Султан
примет нас в подданство и даст нам землю.
Наш молочный брат, Шардын, сын Алоу,
обещал покровительствовать нам и в Турции,
и по пути туда, и нам остается только
собраться вместе с ним в дорогу,- сказал отец
с такой покорностью, словно нам и правда
больше ничего не оставалось делать.
- Что ты говоришь? - закричал Мата, услышав
это, и снова, морщась от боли, сел на лавку.-
Что с тобой? Всего неделю назад ты послал
меня воевать с русскими. Всего три дня назад
тебя ранили. Вспомни, в скольких битвах ты
был. Посчитай свои шрамы!
- Ляг, у тебя жар,- сказал отец и заставил Мату
лечь.- Тебе нельзя кричать. Я хорошо помню
все свои шрамы, но если мы будем дальше
воевать, от нас, от убыхов, никого не
останется.
- Не верю, что так думает весь наш народ,-
сказал я отцу.- Не верю, что наш
предводитель Хаджи Керантух сложит
оружие . Не верю, что нам будет хорошо, если
мы бежим в Турцию. Не верю рассказам
Шардына, сына Алоу. Отец, не дай себя
обмануть!

ПРОДОЛЖЕНИЕ.........
Мы оба, то я, то Мата, поочередно
уговаривали отца отказаться от задуманного
Шардыном , сыном Алоу. Он сидел, слушал,
не спорил и не соглашался. Сидел и молчал.
Потом взял свой посох. И уже на пороге
обернулся к нам:
- Хорошо. Подождем, как решит народ.
Зауркан, отправляйся к Хаджи Керантуху и
оставайся его телохранителем. Раз он вчера
собрал совет, значит, сегодня или завтра они
что-то должны решить. Я обойду всех
соседей. Я обещал передать им желание
Шардына, сына Алоу, чтобы они переселились
вместе с ним в Турцию, и я передам им это и
выслушаю, что скажет мне каждый из них.
- Отец, не ходи! - закричал Мата и чуть не
вскочил с лавки вслед отцу.- Не ходи! Когда
другие мужчины воюют там, где еще и
сегодня слышен голос пушек, как ты можешь
ходить от соседа к соседу, уговаривая их
бросить эту землю, за которую еще льется
кровь!
- Замолчи! - закричал отец.
- Он замолчит, но он прав. Ты не должен
никуда идти, отец,- вмешался я.
- Пусть я умру, но ты не уйдешь! - крикнул
мой брат Мата и, сбросив с себя все, чем он
был накрыт, встал на ноги, зашатался, как
подрубленный, и, прежде чем я успел
подскочить, рухнул без сознания.
Мать и сестры вслед за мной бросились к
нему . Отец повернулся и вышел из дому.

[Ирма Гуму]

Ну вы мастера вырывать цитаты из контекста! и главное всё готовенькое..

................................Последний совет в
каштановом доме

Совет — или, как мы потом привыкли говорить
в Турции, меджлис,— правящий народом
там, у нас, в стране убыхов, состоял из
тринадцати человек и еще из двух
представителей абхазских племен садзов и
ахчипсовцев , которые в те времена чаще
склонялись к нам, чем к абхазцам.
Сама наша страна убыхов делилась на
одиннадцать частей , вроде турецких
вилайетов, и тот, кто предводительствовал в
каждой из этих частей, тот и был в совете. От
наших мест там был Шардын, сын Алоу. А
кроме всех них в совет входили еще два
человека : наш главный мулла Сахаткери и
Муса, как мне тогда казалось, самый ученый и,
как я теперь думаю, просто самый грамотный
из всех нас, убыхов. Он сидел и записывал
все, что решалось на собраниях совета. Я
никогда не слышал его голоса, он всегда
сидел молча, низко опустив голову, за
маленьким треугольным столиком, на котором
лежало много перьев, и он брал то одно, то
другое и писал арабскими буквами справа
налево , все подряд, ничего не пропуская.
Совет собирался в селении Митхас, где жил
Хаджи Керантух и весь род Берзеков, к
которому он принадлежал. Летом совет
сходился в тени нескольких стоявших
полукругом больших дубов , а зимою — в
сообща построенном доме из древесины
каштана .
Как идет война - вы уже знаете, и я ничего не
могу добавить к тому, что говорил об этом
вчера. Русские наступают со всех сторон.
Теперь они подошли к нам совсем близко, не
только с моря, но и с севера. Об этом уже
ночью сказали мне наши лазутчики. Третьего
дня с вашего согласия я послал к генералу
Гейману моего родного дядю для
переговоров о перемирии , и мы до сих пор
ничего не знаем о нем. Может быть, его убили,
а может быть, взяли в плен. Вы сами видите
пустые места,- наверное, садзы и ахчипсовцы
не приехали потому, что заколебались. Наши
соседи шапсуги после долгих сражений, как
вы уже слышали, сложили оружие. Натухайцы
начали переселяться за море, а все остальные
колеблются. Я надеюсь, что псхувцы, дальцы
и цебельдинцы, если им не помешает
владетельный князь Абхазии Хамутбей Чачба,
все-таки не нарушат слово, которое они дали,
и придут к нам на помощь. Надо ли мне
говорить вам, что сегодня наступил день,
тяжелее которого еще не было у нас, убыхов?
Сегодня мы еще не знаем, что предстоит нам
завтра - война или мир, свобода, рабство или
переселение. Народ убыхов ждет, что мы
решим и куда мы его поведем. Давайте
решать, как нам быть. Даже если бы мы и
хотели этого, нам все равно поздно
откладывать свои решения!

Когда я устал обьяснять шарикам, решил изучить книгу полностью и скопировать цитаты.

[Ирма Гуму]

Кому объяснять?

.................................................. СОВЕТ

Я так и не угадал, кто заговорит первым.
А первым со своего места вскочил мулла
Сахаткери . Сначала, сложив вместе ладони и
подняв их перед своей жидкой бородой, он
дрожащим голосом пропел как молитву:
- О аллах, мы твои рабы, не лишай нас,
грешных, твоей милости, благослови нас! -
Потом скрестил руки на груди и обвел глазами
всех , кто был в доме. Даже шею вытянул,
чтобы увидеть тех, кого заслоняли другие.-
Будущее начертано на наших лбах великим
аллахом . Быть может, не навсегда, но на время
нашему народу предначертано переселиться с
этой земли . Такова наша судьба, а
сопротивляться судьбе, предначертанной нам
аллахом,- грех! Гяуры заставили нас избрать
дорогу изгнания, и она поведет нас через
морские просторы в Турцию, в
благословенную землю султана, властелина
полмира. Эта почитаемая земля по велению
султана с распростертыми руками зовет к себе
всех мусульман ! Я хочу спросить вас, о
почтенные члены совета, если так, то что нас
задерживает здесь? Чего мы здесь ждем?
Дьявольские замыслы царских генералов
переселить нас на равнины Кубани могут
вселить в нас только отвращение . Как мы,
правоверные, будем жить в этом логове
гяуров? Кто из нас захочет оказаться в этом
аду, когда перед нами открыта дорога в
истинный рай на земле?
Для многих из собравшихся в каштановом
доме слова Сахаткери давно уже не были
новостью . Он еще никогда так открыто и
громко не говорил об этом на совете, но уже
несколько лет, разговаривая то с одним, то с
другим, постоянно призывал к переселению в
Турцию.
Я заметил, что на лицах некоторых из тех, кто
раньше не хотел слышать об этом, сейчас
можно было прочесть одобрение. Однако
отнюдь не все разделяли это чувство.

Внимание четкая цитата ....................................ПЕРЕГОВОРЫ

Ахмет, сын Баракая, заговорил не сразу.
Сначала погладил рукоять своего
щегольского , в серебряных ножнах кинжала,
потом вынул свои золотые часы, взглянул на
них, щелкнул крышкой, спрятал — и только
после этого заговорил тонким, громким,
хорошо слышным голосом:
— Мы уже не раз спорили, как нам быть, и
дождались того, что все мы, убыхи, висим на
сухой ветке над пропастью и слышим, как она
трещит у нас над головой. Кто в этом
виноват? Больше всего — мы сами. Я не
побоюсь сказать открыто то, что каждый из
нас понимает про себя.

Мы не должны были
вести войну с бесчисленными войсками
русского царя . И наши предки, и мы сами
воевали зажмурясь, боясь увидеть всю силу
нашего врага и сравнить ее с нашею силой.
— Разве ты только сегодня проснулся, Ахмет,
сын Баракая? — вскочив, крикнул ему Хаджи
Керантух.— Не ты ли сам, еще в те дни, когда

Хаджи Берзек, сын Адагвы,
предводительствовал нашим войском, громче
всех призывал народ к войне? Не ты ли ездил
в Турцию и в Англию за помощью? Не ты ли
возил нам на кораблях пушки и ружья?
Почему же ты говоришь сегодня как
новорожденный ?

— Или как заяц, который хочет замести свои
следы! — крикнул мулла Сахаткери.
Но Ахмет, сын Баракая, стоял неподвижно до
тех пор, пока не стихли крики и брань.

— Ты прав, Хаджи Керантух,— сказал он.— Я
ошибался так же, как все вы, и не реже, чем
вы, обнажал шашку против русских.

И все-
таки, несмотря на всю нашу храбрость, это
грозит нам гибелью. Грозит давно, начиная с
первых наших выстрелов.
Мы бились головой
об камень, и голова разбита, а камень цел. И
во всем этом нельзя винить только генералов
русского царя . Было время, когда мы, вожди
убыхов, мирились с ними, соглашались
получать от них офицерские чины и брать
жалованье . Но потом, надеясь на силу
султана, сами возобновили войну против
русских генералов. И наша беда в том, что
султан, который внушил нам веру в то, что он
всесилен, и хочет, чтобы мы проливали за
него свою кровь, сам боится воевать из-за нас
с русским царем.

Вот почему наше положение
безвыходно, и, уже давно поняв это, мы
должны были помириться с русскими!..

На этом месте Ноурыз не выдержал и перебил
своего младшего брата .

— Если кто из нас и разбил голову — это ты!

— крикнул он.— Ты пришел сюда с разбитой
головой, с жалким советом просить пощады у
гяуров.

Если даже кто-то другой из
присутствующих здесь согласится с этим
трусливым советом , то ответь мне, мой брат
Ахмет, как мы с тобой, рожденные одной
матерью, можем примириться с русскими?

Кто
поднял на штыки наших двух братьев?

Кто
отплатит за их кровь, если мы с тобой станем
друзьями гяуров?

Клянусь покойным отцом,
если ты повторишь еще раз, что хочешь
примирения с гяурами, я зарублю тебя.

Не
доводи меня до братоубийства. Уходи.

Оставь нас!
Он уже до половины вытащил кинжал, и его
еле-еле уняли.

[Ирма Гуму]

И "герой" конечно Ноурыз...

........................................МЫ
МУСУЛЬМАНЕ ........................

Как вы знаете, грузин гораздо больше, чем
нас, и, однако, они не пошли войной против
русского царя,— дождавшись тишины в доме,
сказал Ахмет, сын Баракая.—

Они стали
подданными царя, но сохранили свою землю
и свой язык и, кто знает, может быть, когда-
нибудь еще вернут себе и свободу.

— Я ожидал от тебя всего, Ахмет, сын Баракая,
но не знал, что ты способен изменить своей
вере,— сказал мулла Сахаткери.

— С кем ты нас
сравниваешь? Грузины и русские — христиане,
у них одна вера, поэтому они и примирились,

а мы, мусульмане, были и будем вечными
врагами гяуров.

Мулла Сахаткери поднялся, чтобы сказать это,
и, сказав, снова сел, словно не мог ожидать
возражений на свои слова.

Но Ахмет, сын Баракая, все-таки возразил ему.

— Достопочтенный Сахаткери,— сказал он,—
ты знаешь не хуже меня, что в народе до сих
пор помнят, как тысячу лет назад мы
принимали христианскую веру и, хотя уже
давно считаем себя мусульманами,
продолжаем праздновать рождество и пасху.

Мы не были вечными врагами гяуров в
прошлом и можем не быть ими и в будущем...

На этот раз Ноурыз снова швырнул папаху на
пол и выхватил из ножен кинжал уже не до
половины , а весь.

— Хаджи Керантух, ты слышал, как я поклялся
своим покойным отцом?

Если ты не выгонишь
сейчас же отсюда этого человека, я зарежу его
как скотину здесь, в доме!

Отныне, Ахмет, ты
не сын Баракая, ты не мой брат, ты — втайне
крещенный русскими отступник от веры, ты
изменник, ты грешник.

Оставь нас!

[Ирма Гуму]

Ахмет ведь прав.. ПРЕЖДЕ предали христианскую веру.. Отреклись от Христа, ТАК?

................................................Ту рки
красавчики!

"Еще больше сетовал на то, что здесь можно
было растить виноград и что убыхи уже
принялись было за это , но оказалось, что из
винограда можно делать только кишмиш, а
вино в Турции строго запрещалось, а если у
кого-нибудь находили его, то изгоняли из
села."

[Ирма Гуму]

Кто принялся садить виноград? Убыхи-мусульмане?..

Про торговлю !

"Слава богу, что отец мой не дожил до того
позорного дня, когда его сын, рожденный
быть пахарем и воином, оказался рыночным
продавцом всех этих пустяковин."

[Ирма Гуму]

Я конечно извиняюсь, но кем был Мухаммад? Не торговцем ли?

Ирма Гулуа

Ля Иляха иль Аллаху уа Мухаммаду
расульУллах
.

нет Бога кроме Аллаха и Мухаммед пророк
его.

Причем если человек
признает это даже не арабском, не зная
щаадат (шахадат) по-арабски, он мусульманин.

[Ирма Гуму]

Это я знаю..) Так кем он был?

Ирма Гулуа

"Кто принялся садить виноград? Убыхи-
мусульмане?.."


Не следует забывать и то, что
употребление алкоголя еще не выводит
человека из религии до тех пор , пока он верит
в Аллаха единого, без соучастников, и его
пророка Мухаммада (САВ)."

" запрет – на алкоголь, как
принято считать, не распространился среди
абхазов так широко. И после принятия ислама,
несмотря на предупреждении ахуаджа о
хараме , многие абхазы продолжали
употреблять вино, как повелось издавна. Это
позволяет некоторым исследователям
отрицать абхазов , как мусульман.
Причины
этого явления, по видимости, кроются в том,
что религия в Абхазии распространялась
постепенно , без насилия, для самих абхазов
важной была и остается глубокая
привязанность к древним обычаям-адатам, не
запрещающим алкоголя, вследствие
непризнания со стороны царской власти
отсутствовали институты доступного
исламского образования для широких масс и
т .д.
"
"И все же мнение о совершенно свободном
отношении абхазов -мусульман к вину в
прежние времена является преувеличением,
многие сторонились алкоголя, соблюдая
запрет на него."