Рижский городской романс!

Cегодня пять месяцев будет,

Как я в переходе сижу.

Послушайте, добрые люди,

Я вам обо всем расскажу.


Она была девушкой русской,

Росла и не знала тревог,

Но грянула тут перестройка,

И горе пришло на порог.


А он был латышский парнишка,

Работал на фабрике он,

Читал он латышские книжки,

Но не был ни разу влюблен.

Однажды на митинге в парке

Он девушку ту повстречал,

Не сразу ее он заметил,

Он

что-то "Lai dzivo.." кричал.


Когда же он к ней пригляделся,

В руке транспарант задрожал,

Забыв про свободу народа,

Он взглядом ее провожал.


Там в старом заброшенном парке

Несёт свои воды канал.

Он к ней подошел осторожно

И ей по-латышски сказал.

Она улыбнулась несмело,

Не знала она языка,

Но поняло сердце в чём дело,

И сжала платочек рука.


Он понял: "Она не гражданка!",

И сердце сдавило тоской,

Но тёк мимо них равнодушно

Зловонный канал городской.


Не нужно в любви перевода,

И истина эта стара.

И возле статyи Свободы

Бродили они до утра.

А утром счастливая Вера

Домой, улыбаясь, пришла.

И тут же отцу заявила,

Что счастье свое обрела.


А папа ее в Интерфронте

Был старый

полковник-парторг,

Услышав про дочкину радость,

Совсем не пришел он в восторг.


И Янис домой возвратился,

И встретился тут же с отцом.

Узнавши в кого сын влюбился,

Его обозвал подлецом.

Был папа бойцом легиона,

Вступил он

когда-то в СС,

За это в холодной Сибири

Валил хвойно-лиственный лес.


И Верочке дома сказали:

"В семью не хотим латыша!

Иди-ка ночуй на вокзале,

Тебе не дадим ни гроша!"


А Янису дома сказали:

"Нет, русскую мы не хотим,

Иди-ка ночуй на вокзале,

Тебе ничего не дадим!"

И плача несчастная Вера,

Обратно к каналу пришла,

И там своего кавалера

В угрюмом молчаньи нашла.


Но лишь увидали друг друга,

Как сердце забилося вновь,

И вспыхнула с новою силой

Такая большая любовь.


"Послушай, родная Веруня,

Ведь нам друг без друга не жить,

Не лучше ль с собою покончить,

Мучения свои прекратить?"

Она ничего не сказала,

Лишь тихо его обняла,

И скрылися в волнах канала

Несчастных влюбленных тела.


Их долго баграми искали,

На третьее утро нашли.

Друг друга они обнимали,

И их растащить не смогли.


В гробу они вместе лежали,

И вместе в могилу сошли,

Могильщики даже рыдали,

Когда насыпали земли.

Такая прекрасная пара

Лежит под сырою землей

И плакал эсэсовец старый,

И плакал полковник седой.


Так умерли Янис и Надя,

И я оказался один,

Подайте же мне, Христа ради,

Ведь я их единственный сын!