Михаил Хазин: «Запасного варианта» больше нет
Поскольку единственная тема, которая Власть волнует, это вопрос о власти — следовательно, тема стратегий (экономических)стала ее всерьез затрагивать. Почему? А дело в том, что та модель развития (?), которая реализуется у нас последние 25 лет, зашла в тупик. Она уже не может дать экономического роста, и ее продолжение означает неизбежную в скором будущем внутриэлитную войну, по итогам которой никто из действующих членов этой элиты не может себе гарантировать безопасность. И значит, нужно либо модель менять радикально, либо серьезно ее реформировать.
Но беда состоит в том, что за эти 25 лет сменилось поколение, сформировалась устойчивая государственная элита. В рамках этой модели подготовлены учебные заведения, подготовлены люди. Причем не просто люди: дети первых выпускников уже поступили в те же вузы, обучаясь той же методике. То есть — сформировалась устойчивая социальная страта, к этой модели жестко привязанная. И в результате изменение этой модели — это элитная революция, радикальная смена значительной части правящей элиты. Независимо от того, будет ли поставлена такая задача впрямую или нет, смена модели развития таких изменений потребует! Именно в рамках этой модели была проведена приватизация, неизбежно нужно будет что-то с ней делать: именно в рамках этой модели сегодня приватизированы государственные функции, за счет чего обогащаются чиновники.
Революция — вещь крайне неприятная. Путин сам поднял вопрос новой стратегии как попытки модернизировать действующую схему. Он пытается сказать: ребята, придумайте мне схему эволюции. Собственно, пресловутые программы — это как раз попытки такую модернизацию изобрести. И что мы видим? Что все попытки придумать что-то эволюционное утыкаются в стену. То есть получается такое убожество, что их даже обсуждать неудобно. И это в некотором смысле катастрофа для Путина. Или он ничего не делает, или же он должен начать целенаправленное истребление собственной элиты. Проблема не в экономических программах! Нет эволюционного пути исправления экономической ситуации, потому что модель зашла в тупик.
Что начнется, если он начнет атаку? Вспомните: убирая одного-единственного Ходорковского, какой поднялся вой. А теперь представьте себе, что вам нужно убрать двадцать ходорковских, тридцать ходорковских! У всех тех людей, которые являются сегодняшней элитой, — у них же теснейшие связи с Западом! И ему будут говорить: как же так, как ты посмел тронуть этого человека?! За ним стоят наши деньги! Путин может что-то сделать только при условии, что он в этой ситуации говорит от имени народа — и сформирована некоторая общественная позиция. А проблема состоит в том, что общественной позиции нет! Она полностью выхолощена, в том числе теми людьми, которых придется «ликвидировать» в процессе смены.
Кроме того, не следует забывать, что людей, которые понимают, какая может быть альтернативная модель, — их очень мало. Их невероятно мало! И как их привести к власти — тоже непонятно. Потому что если взять одного, то его истребят и уничтожат. Надо сразу приводить большую группу, одновременно создавая этой группе «силовое прикрытие».А ответственность должен будет взять на себя лично Путин. Обсуждать это бессмысленно, но каждая минута промедления перед решением только увеличивает угрозы и цену этого выбора.
Запасные варианты всегда найдутся.
ЦСР предлагает с 2018 года гуманитарный рывок вместо мобилизационного. За подчеркнутой нереволюционностью проекта, одной из целей которой заявлено создание новой управленческой культуры госслужбы, обнаруживаются планы довольно существенных изменений практик работы федеральной исполнительной власти.
А по сути-сокращение управленцев, неспособных к новым требованиям. Возникают вопросы. В недрах системы за 2−3 поколения отложились на что-то способные? Это они будут определять цель требований, критерий и осуществлять сам отбор? Чиновники поголовно будут проходить тесты экосистемы данных по типу ЕГЭ?? Каковы затраты на всё это дело? На что оно направлено?-Ответов нет, говорится о реорганизации госуправления и вместе с тем о его стратегиях и становится понятно, разговор о перераспределении власти, передаче стратегических решений в некий орган проектной деятельности.
В администрации президента вчера началось обсуждение проекта Центра стратегических разработок (ЦСР) по реформе госуправления. По данным «Ъ», команда Алексея Кудрина предлагает в 2018—2024 годах сократить госаппарат и затраты на него примерно на 30% от нынешнего, сформировать цифровую экосистему данных для госуправления, а в правительстве — «стратегический блок» под управлением вице-премьера как постоянный механизм проектной деятельности государства. Саму госслужбу ЦСР предлагает сделать смешанной, выделив в ней срочные контракты и «карьерный» трек, а также централизовав управление кадрами в Федеральном кадровом агентстве. Стоимость госуправления, согласно расчетам ЦСР, должна снизиться с нынешних 2844 руб. в год на гражданина до 1990 руб.
В проекте пять самостоятельных блоков. Первый предполагает сокращение до четырех госстратегий первого уровня (нацбезопасности, научно-технического развития, социально-экономического развития и пространственного развития -(Развития чего?) — на принятие новых документов этого уровня после принятия этих стратегий предлагается наложить трехлетний мораторий), интеграция в них «портфелей проектов», программ управления изменениями. Госпрограммы ЦСР предлагает сохранить на втором, подчиненном уровне стратегий, выделив в них проектную и процессную части. Роль поручений президента, решений и поручений правительства в работе госаппарата предлагается (это общая мысль для всех проектов реформ госслужбы в РФ с 2009 года) сократить, а в аппарате правительства выделить «стратегический блок» под руководством вице-премьера. Блок, как предполагается, будет заниматься мониторингом и контролем реализации стратегий первого уровня, согласованием и коррекцией программ. По факту предлагаемая реформа должна перенести из АП в Белый дом часть выполняемой администрацией президента работы и передать под контроль структуры, аналогичной нынешнему «проектному офису», часть функций госуправления, сейчас реализуемых персонально Владимиром Путиным и премьер-министром Дмитрием Медведевым исходя из собственных представлений о том, как их нужно реализовывать.
Второй и третий блоки — создание цифровой экосистемы госслужбы и цифровизация информпроцессов в госуправлении. Эта часть программы схожа с предложениям ВШЭ (см. «Ъ» от 19 мая), но более глубока и короче по времени — шестилетний проект предлагает повысить уровень цифровизации госслужбы в пять-десять раз. Интересно предложение создания аналога «бэк-офиса» для системы госслужбы («Общего центра обслуживания», занятого в том числе рутинными операциями документооборота и делопроизводства), а также идея «административного трибунала» для быстрой процедуры отмены избыточного госрегулирования. ЦСР поддерживает идеи распределенных реестров для открытых информсистем, единых форматов API открытого и регламентированного доступа, использования big data наряду со статистическими форматами, общих стандартов открытых данных.
Четвертый и пятый проекты посвящены кадрам и кадровой культуре, целью их является, в том числе, рост оценки престижности госслужбы для населения с нынешних 6% опрашиваемых (цифра, приводимая ЦСР, ранее не публиковалась) до 60%. Предлагается централизация федеральной (Федеральное кадровое агентство) и региональной (на уровне региональных правительств) кадровой политикой с нормативной моделью работы. Сейчас часть кадровой политики на высоких уровнях официально и неофициально реализуется АП, аппаратом Белого дома и спецслужбами, но большая — предельно фрагментирована.
Идею «смешанной модели государственной гражданской службы» ЦСР предлагает в виде трех ступеней госслужбы: срочные служебные контракты, система «карьерной» госслужбы и (существующий и сейчас) «высший административный корпус»: гарантии, КПЭ и система стимулирования в них предполагается различной. «Модели ценностей госуправления», которые будет культивировать новая система, предполагается закрепить и в неизбежном для такого рода разработок «Этическом кодексе» госслужбы. Он призван стать одной из основ госслужбы как «самообучающейся» организации, самостоятельно генерирующей нужные обществу изменения внутри себя.
Разработка ЦСР в принципе не отрицает влияния на госслужбу политических институтов, но к идее управления бюрократией в России установленным законом политическим путем разработчики очевидно равнодушны. Так, почти не упоминаемая в тексте Госдума рассматривается скорее в концепции «учета мнения заинтересованных групп», нежели как полноценный институт представительной демократии.
Дмитрий Бутрин
Хазин говорит о необходимости революции сверху в пользу страны. Кудрин её предлагает в пользу верхов. Складывается картина подталкивания Путина к выбору его эволюционного решения. Стратегия и программа есть, а пути нет. Программа достойного ухода президента или ультиматум? Скорее, как всегда, стабильно многовариантное, расплывчатое решение.
Выводок.
|