Когда домой вернулся муж,
Любовник змейкой, словно уж,
Шмыг на балкон, и дальше вниз,
И зацепился за карниз.
И хорошо, что зацепился,
Иначе точно бы разбился:
Забыл – у ней седьмой этаж.
Висит, дрожит от страха аж…
Уж скоро кончатся все силы.
Недалеко и до могилы…
Душою ужас ощутил
И страстно к Богу возопил:
О, Боже, грешен пред тобою.
Прости, не будь ты строг со мною,
Не дай разбиться мне сейчас.
Клянусь, я здесь в последний раз.
Поднял глаза он к небесам
И видит, что Всевышний Сам,
Принявши образ старика,
Ему вещает с далека:
Грешил ты много, человек,
И скоро кончится твой век.
На выбор только два пути:
Или сейчас с земли уйти,
Или, в течение трёх лет,
Утонешь и покинешь Свет.
Сейчас – ужасно это будет.
Потом – глядишь, Господь забудет –
Забот ведь много у Него…
Авось, не будет ничего.
О, Господи, потом, потом,
Не буду больше я скотом.
На узел завяжу конец
И буду просто молодец.
Чудесным образом спустившись,
С молитвою перекрестившись,
Мужик отправился домой
Испуганный, но всё ж живой.
Живёт, а всё ж воды боится.
И, даже, хочет, коль, напиться,
Пьёт воду мелкими глотками,
Не захлебнуться чтоб в стакане.
К концу подходит третий год.
В душе надежда уж живёт –
Забыл Всевышний наказанье
Или простил за осознанье.
И тут ему от профсоюза
(Еще во времена Союза)
Дают путёвку вокруг Света,
Чтоб мог он посмотреть планету.
А часть пути на теплоходе.
Он хоть воды боится, вроде,
И сине море глубоко,
Но искушенье велико…
Не буду подходить я к борту,
Чтоб не попасть в пучину к чёрту…
Из-за меня ж не будет Бог,
Как бы *ни был пред я Ним плох,
Топить огромный теплоход…
И собирается в поход...
И вот, средина океана –
Ни облачка и ни тумана.
Спокойно море-океан…
К нему подходит капитан…
Глядит мужик на капитана –
Глазам не верит, хоть не пьян он –
Пред ним тот старец с бородой,
Что отпустил тогда домой.
Твой срок сегодня наступает…
Молись, уж время подступает
И скоро в трюм пойдёт вода –
Корабль сгинет без следа.
Господь, уж так ль велик мой грех,
Что за него готов ты всех –
Мужчин и женщин, всё равно,
Отправить здесь, сейчас на дно?
Ну почему же лишь за твой,
А ты давай, молись, не стой –
Ему Старик пробормотал:
Я вас три года собирал