В преддверии выборов в Госдуму, запланированных на 19 сентября 2021 года, политические обозреватели пытаются предугадать варианты развития событий.
Первый, высоковероятный, сценарий, напрашивается с момента начала кампании по внесению поправок в Конституцию и „обнулению” предыдущих президентских сроков В. Путина, это тотальная зачистка внутриполитического пространства, устранение даже малейшего намека на какую-либо конкуренцию, сплошная имитация партийной активности и, жесткое „закручивание гаек”. При этом, можно даже не сомневаться, что, при малейшей необходимости, будет происходить наращивание силового давления.
Хотя в Кремле прекрасно осознают резкое падение популярности партии „Единая Россия”, но главную ставку, скорее всего, вновь сделают на данную провластную силу. Сейчас ещё непонятно – останется ли председателем партии Д. Медведев или, с целью повышения её популярности, список возглавит лично лидер страны. Пока что ясно одно – проект первого заместителя главы АП РФ С. Кириенко по созданию и усиленной раскрутке десятка-другого „карманных” и абсолютно подконтрольных Кремлю новых партийных проектов со свежими лицами полностью провалился. Ни псевдооппозиционные (скажем, „Партия роста”), ни лояльные Кремлю (но альтернативные „Единой России”, например, „Достойная жизнь”) новые проекты не имели успеха. Как известно, 20 января сего года парламентская партия „Справедливая Россия” с молчаливого благословения Кремля поглотила хоть сколько-нибудь узнаваемые новые проекты – „За правду” З. Прилепина и „Патриоты России” Г. Семигина.
Таким образом, Кремль отказался даже от абсолютно управляемых игр в псевдооппозицию. Курс взят на демонстрацию тотальной поддержки власти. В то же время, если во время предвыборной кампании (которая, как правило, является для рядовых граждан своеобразной отдушиной) обществу не позволят выплеснуть недовольство властью, негатив продолжит накапливаться и разрастаться, и во что выльется вся эта протестная энергия неизвестно.
Второй вероятный сценарий – отказ Кремля от получения „Единой Россией” конституционного большинства, прогнозированное получение партией власти около 260 мандатов и допуск в Думу до пяти других партий. Одной из главных проблем в данном случае является устойчивый среди населения имидж искусственности тех партийных проектов, которые АП РФ милостиво допускает к работе в парламенте, который, как известно, „не место для дискуссий”. Однако власть предержащим и различным элитам, слишком уж привыкшим за последние 20 лет к жестко централизованной властной вертикали, может не понравиться, что предвыборный процесс контролируется федеральным центром далеко не полностью. Вполне вероятно, что разные представители высшей прослойки российского общества отреагируют на такую тактику Кремля по-разному. Как минимум, это вызовет определенное смятение в рядах элиты, и запустит другие процессы.
Третий – наименее вероятный – сценарий является, по сути, более глубоким развитием сценария № 2, то есть, федеральный центр максимально снижает степень контроля над выборами, ограничиваясь лишь общей режиссурой процесса. При таком варианте „Единая Россия” может, вообще, не получить даже простого большинства, превратившись в одну из нескольких парламентских партий. Этой осенью на избирательные участки могут впервые массово прийти те граждане, которые и раньше имели право голоса, однако, до сих пор не голосовали по тем или иным причинам. Но, поскольку сейчас протестные настроения растут „как на дрожжах”, результат ЕР по списку может быть более, чем плачевным. Что же касается одномандатных округов, то всё будет зависеть от того, будет ли электоратом использована тактика „умного голосования”, придуманного А. Навальным. В этом случае, результаты кандидатов от власти в половине избирательных округов по стране окажутся непредсказуемыми.
С другой стороны, реализация именно третьего сценария могла бы временно удовлетворить все стороны: Кремль все-равно будет контролировать Думу путем коалиции ЕР с хорошо управляемой „Справедливой Россией”, а протестное движение сможет заявить о своих успехах и рекордно низких показателях власти. Но, принимая во внимание, сложившиеся на сегодня реалии, вероятность такого сценария крайне низка.