Ябыл противоречив. С одной стороны,мне нравилось, что у них есть талия,а у нас нет никакой талии, это будило во мне — как бы это назвать? —«негу», что ли? — ну да, этобудило во мне негу. Но с другой стороны,ведь они зарезали Марата перочинным ножиком, а Марат был неподкупен, ирезать его не следовало. Это уже убивало всякую негу. С одной стороны,мне, как Карлу Марксу, нравилась в них слабость, то есть, вот онивынуждены мочиться приседая на корточки, это мне нравилось, этонаполняло меня — ну, чем это меня наполняло? Негой, что ли? Ну да, этонаполняло меня негой. Но, с другой стороны, они ведь и в Ильича изнагана стреляли! Это снова убивало негу: приседать приседай,но зачем вИльича из нагана стрелять? И было бы смешно после этого говорить онеге…