Оглянувшись назад, вспомнили про Украину. Здесь надо понимать, что первые несколько дней все эти выяснения происходили «под ковром», но градус обвинений повышался с каждым часом, поскольку ЦРУ и военно-морская разведка принялись яростно отбиваться, их в этом поддержал Белый дом. Тогда конгрессмены решили пойти до конца, вернее, начать сначала.
С точки зрения «позиции обвинения», американское разведывательное сообщество с начала кризиса на Украине не уделяло достаточно внимания сбору информации в России и в отношении России в третьих странах, продолжая, опираясь на «неадекватные источники», «бороться с терроризмом», сконцентрировавшись на афгано-пакистанском регионе и Ближнем Востоке (видимо, имелись в виду Ирак и Иран).
Из Лэнгли в ответ прилетело: конгрессмены «комфортно» себя чувствовали, получая эту информацию, и добавки не просили. И далее (здесь внимательно): разведывательное сообщество тщательно следило за российской активностью в Сирии и докладывало в Белый дом, результатом чего и было постоянное давление президента Обамы на Владимира Путина в сирийском вопросе. Но (ещё внимательней тут) разведывательное сообщество США не располагает информационными возможностями в близком окружении Владимира Путина (tinycircle). «Мы вам кто, по-вашему, гребаные «читающие мысли»? (f**king mindreaders)», – так выразился один из уже опрошенных Конгрессом сотрудников ЦРУ на условиях анонимности. Позиция ЦРУ проста: мы оценивали технические постройки и честно все докладывали в Белый дом и Пентагон, но мы не в состоянии были предугадать, что решение об использовании российской авиации и флота – и такое эффективное – будет принято столь быстро и неожиданно. Считающийся сейчас главным аналитиком по России бывший недоброй памяти посол в Москве Майкл Макфол косвенно поддержал бывших работодателей: «Ну, Путин предпочитает неожиданности».
Конгресс оказался не лыком шит. Там внимательно перечитали все доклады ЦРУ и военно-морской разведки за последние полгода и спросили: вот тут у вас написано, что, исходя из анализа визуальной информации, российская авиация не пойдёт дальше «прощупывания» (это по-нашему, по-американски – «принюхивания», snapexercise) или временной демонстрации силы (temporary showforce), чтобы создать новый фон для переговоров. А как в итоге получилось? Они за неделю раздолбали всех этих «демократов» и «светских либералов», на которых столько денег было потрачено, а они ещё и исламистами оказались по факту. Вот вы кто после этого?
Тут представители Белого дома, который к этому моменту уже горой встал за ЦРУ, поступили совсем некорректно, но как-то сопротивляться надо было. Представитель администрации заявил, что вся главная информация «долго передвигалась по официальным каналам». Тот же Макфол признал, что на принятие ответных действий в Сирии у США было не более 48 часов. «Ну и что бы мы сделали за это время?» – спросил бывший посол в Москве, ранее постоянно жаловавшийся на необязательность русских, пробки и медлительность.
Выявленная в итоге «недельная погрешность» в получении всеми ветвями власти США разведывательной информации – это самое малое, что Конгресс хотел вменить в вину ЦРУ и иным. РС готовы на это согласиться, поскольку такое сужение полосы обвинения позволяет перейти в контратаку: не дело разведки налаживать административные каналы передачи полученной информации. Разведка – поставщик данных, у которых есть покупатель. И как покупатель распоряжается покупкой, продавца не волнует.
И тут Конгресс вспомнил про Украину и Китай. Дорогие наши, а как так вышло, что вы проморгали постройку китайцами искусственных островов и взлетно-посадочных полос на архипелаге Спратли, а теперь мы вынуждены вернуть в Японию, в Йокосуку, крупнейшее в истории человечества авианосное соединение за чудовищные деньги? А те же русские в результате перенацеливают обратно на Йокосуку ракеты, о существовании которых вы также, дорогие наши, ничего не знали и не представляли. А японцы волнуются, у них с ПРО проблемы, и они Хиросиму помнят.
В вопросе о Сирии и российском военном присутствии единственным оправдательным аргументом ЦРУ остается «скорость», с которой Москва принимает решения и оказывается способной их воплотить в жизнь. Именно этого никто не ожидал. В вопросе об Украине, Крыме и Новороссии вообще нет никаких внятных ответов. Скорее всего, ЦРУ в принципе не ожидало от Москвы ничего подобного – даже не в скорости дело, а в самом факте возможности принятия такого рода дерзких решений. А уж чисто техническая безграмотность – неспособность просчитать действия Каспийской флотилии или оценить загрузку базы «Хмеймим» – никак не оправдать.
Конгресс уцепился сразу за две важные ветви оценки работы разведывательного сообщества. Во-первых, чисто практическая (ракеты, тактические характеристики, расшифровка видео и фотоданных, порядок и скорость их получения и передачи информации по инстанции). Во-вторых, это получение политической информации. А сейчас это куда более важно, чем чисто технические характеристически того или иного вида оружия. Важно знать, есть ли политическая воля на его применение и каков порядок принятия решения, сколько в этом личностного фактора, а сколько чисто бюрократического, и все тому подобное.
В 90-е годы с этим в Москве было просто: заходите, люди добрые. Информации высшего уровня секретности практически не существовало. Сейчас же высокопоставленные сотрудники ЦРУ вынуждены ссылаться на «высшие силы» и популярные фантастические сериалы, чтобы оправдать свою беспомощность.
Если Конгресс пойдёт до конца, то это может стать началом конца всей современной разведывательной системы США. Не то чтобы она погибла. Скорее наоборот. Там есть люди, способные сделать выводы и переосмыслить происшедшее. Ну а мы посмотрим. Но ведь всегда сохраняется шанс, что станет ещё хуже.
|