Заметалина в ресторане «Свитязь». Я знаю, как ты его любишь. Володя подскочил ко мне, мол, чего своего друга не успокоишь? А я внимания на это не обратил. Поел, попил, подумал: сиди и помалкивай, пока весь этот хлам мы на поверхность не достали. Теперь он у меня — вот так в руке. Нашел я копию письма Заметалина министру внутренних дел Ирака. Всякую осторожность потеряв, стал на правительственном уровне лоббировать фирму своего сынка. Мы бы закрыли его сразу, но он мне нужен был, чтобы Мясника убрать.
— Кстати, Миша Мясникович приличный человек.
— Ну и поцелуй его в одно место.
— Рамдрак Уралович, не буду...
— Вот и на этом спасибо. А я ведь тебе тоже многим обязан.
Налив себе вина, Якубович удивленно спросил:
— За что, Уральчик?
— Ты меня, мусульманина, помог либералом сделать, полнейшим либералом. Помог легенду в жизнь воплотить. Как у нас в школе говорили: в легенду вжился — задание выполнил. Тебе за это медаль полагается.
— Не пойму, что ты имеешь в виду?
Латыпов рассмеялся.
— Не бойся, в независимой прессе мы об этом не напишем. Я-то знаю, для чего ты с чемоданчиком по российским редакциям ездил. После твоих вояжей меня и причислили с Коноплевым, Абрамовичем, Антоновичем к «партии мира».
— И ты об этом знал? — спросил Якубович.
— Конечно, родимый... А мыслимые и немыслимые ястребы, они вот где, в ручках у меня были. Все нормально сработано. Понимаешь, систему при батьке отработать очень сложно. Непредсказуем и упрям. Но команда моя пока справляется.
— Ну, это ясно, — сказал Якубович и разровнял усы. — Вахо, вор в законе, — твой, Рамдракович, человек. Пока отдыхает на зоне. Скоро выйдет. Егоров, Внешэкономбанк, — твой, Тозик, Юркин, Сиваков, Невыглас... Об этих я вообще не говорю. А сколько твоих в демсилах. Продырявленная насквозь Маринка Коктыш, Статкевич, Жихарь, Протько, Мацкевич...
Латыпов глянул по сторонам.
— Ладно, ладно, разговорился ты, очень разговорился. Язык у тебя, Пашуня... Иногда его надо прикусывать.
— Согласен, Рамдракович.
Якубович разлил вино в стаканы.
— А когда-нибудь время настанет... Буду я тебе звонить в Вашингтон из Тель-Авива.
— Будешь, если родина потребует...
— Ладно, Пашка, поехал я. И тебе пора. Или тут ночевать будешь?
— Какое ночевать?
Латыпов чмокнул Якубовича в усы. Подойдя к машине, незаметно сплюнул. Он где-то читал, что мусульманин не может с пархатым дружить. Да пошли они все. Паша человек разумный, только много знает. Батьку смог в оборот взять. Такого же жида Заметалина помог ему убрать... Но информации много с собой носит. Кому отдает? Это еще проверим.